Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг

Френч Тана

— Почему Джоанна с компанией не убрали его отсюда за столько времени? — удивился я. — Почему не выбросили подальше, когда Крис был убит и полицейские начали расследование?

Конвей бережно закрыла книгу. Умеет ведь действовать осторожно, когда надо.

— Видел бы ты, что здесь творилось после убийства. Девчонок не оставляли без присмотра ни на секунду — вдруг из шкафа выскочит Ганнибал Лектер и сожрет их мозги. Они даже в сортир впятером ходили. Повсюду наши ребята, училки патрулируют коридоры, монашки квохчут, а стоит кому-нибудь заметить хоть что-то странное, все орут

и сломя голову несутся на улицу, как при пожарной тревоге. И вот с этим, — она указала пальцем на книгу, не прикасаясь, — самое разумное было оставить где лежит, не рисковать, привлекая к себе внимание. Через несколько недель учебный год закончился. А когда девицы в сентябре вернулись, они уже были ученицами четвертого года, и ни кода для гостиной третьего у них не было, ни уважительной причины там находиться. Вернуться за ключом было гораздо рискованнее, чем оставить его на месте. Как думаешь, насколько часто берут читать эту книжицу? Какова вероятность, что кто-нибудь обнаружит ключ или — даже если и так — догадается, что это такое?

— Если Джоанна или кто еще так и не выбросила ключ, есть шанс, что она и отпечатки не стерла.

— Угу. И мы их снимем. — Конвей достала из сумки пластиковый пакет для вещественных доказательств, встряхнула, раскрывая. — Кто, по-твоему, прислал СМС? Из компашки Холли никто не в восторге от Джоанны.

Она придержала пакет открытым, пока я бережно, двумя пальцами, опускал в него книгу.

– "Кто", — ответил я, — меня не особенно беспокоит. Я хотел бы знать — зачем.

— Моя грозная речь про опасность была недостаточно убедительна? — покосилась на меня Конвей, укладывая книгу в свою сумку.

— Вполне. Но тем не менее сама по себе она бы не убедила никого написать нам про ключ. Чего здесь бояться? С чего бы убийце охотиться за ней только потому, что ей известно про ключ?

— Если только… — Конвей медленно, палец за пальцем, стягивала перчатки. — Если только убийца не Джоанна.

Впервые было произнесено вслух имя предполагаемого убийцы. Оно просвистело в воздухе, вздыбив ворс на диване, всколыхнув шторы.

— Ты босс, тебе виднее, — сказал я. — Но лично я бы пока на нее не ставил.

И приготовился получить по носу. И не получил.

— Да и я тоже. Если ключ спрятала Джоанна, ее свита в курсе. С кого хочешь начать? Элисон?

— Лучше Орла. Элисон, конечно, более нервная, но сейчас нам это ни к чему. Чуть надавишь, начнет рыдать, жаловаться папочке и испортит нам всю малину. — Конвей дернула бровью на "нам", но промолчала. — Орла поустойчивее и при том вполне бестолкова, чтоб мы могли заморочить ей голову. Я бы начал с нее.

Конвей уже открыла рот, но тут раздался крик.

Пронзительный вой, то выше, то ниже, как сирена. Прежде чем я успел сообразить, что происходит, Конвей уже мчалась к дверям. Абсолютно дикое, свирепое лицо. Да, говорило оно, началось, говорило оно, наконец-то, мать твою.

Кучка девчонок толпилась посреди коридора, с дюжину или больше. Половина уже без формы, в пестрых домашних футболках и джемперах, с дешевыми браслетами и кулончиками;

некоторые толком не успели переодеться и на ходу натягивали блейзеры, путаясь в рукавах. И все толкались, гомонили и верещали, торопливо переспрашивая: что-что-что? В центре толпы кто-то громко визжал.

Мы были выше ростом и над головами девчонок разглядели: Джоанна и ее свита. Визжала Элисон, прижавшись спиной к стене и выставив перед собой растопыренные ладони. Джоанна то ли успокаивала ее, приобнимая, ангел-хранитель, то ли еще что, не разберешь. Элисон все равно ничего не соображала.

Холли единственная не пялилась на Элисон. Холли сканировала толпу, взгляд ровно такой же, как у ее отца. Холли искала того, кому есть что скрывать, кто сейчас может себя выдать.

Конвей уцепила за руку ближайшую к ней девчушку, темноволосую кроху, которая испуганно подпрыгнула и взвизгнула.

— В чем дело?

— Элисон видела привидение! Она видела, говорит, говорит, она видела Криса Харпера, его привидение, она видела…

Крики не стихали; девчонка нервно дрожала. Конвей громко, чтобы все, кто еще в состоянии слышать, услышали, провозгласила:

— Ну вы ведь знаете, почему он вернулся?

Малышка застыла с открытым ртом, остальные начали оборачиваться к нам, пытаясь сквозь крышесносительный шум осознать, отчего взрослые не вмешиваются в ситуацию, не берут ее под контроль и не вправляют всем мозги.

— Потому что кому-то здесь известно, кто его убил. Он вернулся, чтобы заставить ее все рассказать. Мы в отделе убийств постоянно с таким сталкиваемся, верно?

Конвей метнула в меня такой взгляд, что я послушно кивнул. И даже добавил:

— Это только начало. Дальше будет хуже.

— Им все известно — убитым то есть. И они не любят, когда кто-то мешает правосудию. Крис очень недоволен. Он не успокоится, пока те, кто молчит, не расскажут нам все, что знают.

Малышка тихонько заскулила. Вокруг заахали, какая-то девчонка схватила подружку за руку.

— Ой, мамочки… — Тоненький дрожащий лепет, еще немножко — и сорвется в истерику в пару к Элисон. — Ой, мамочки…

— Жертвы убийства мстительны. При жизни Крис, может, и был милым парнем, но сейчас он совсем не тот, кого вы помните. Сейчас он в ярости.

Дрожь прокатилась по толпе. Они уже видели скелеты и черепа, зубы, пришедшие разорвать их теплую плоть.

— Ой, мамочки…

Маккенна могучим эсминцем разрезала волнующееся девчоночье море. Конвей мгновенно выронила руку малышки, словно раскаленную, стремительно и плавно отодвинулась назад.

Маккенна прогрохотала: "Тихо!" — и мгновенно заглохли все шорохи и шевеления. Лишь повизгивания Элисон взрывались фейерверками в замершем воздухе.

Не глядя в нашу сторону, Маккенна ухватила Элисон за плечи, развернула лицом к себе:

— Элисон! Тихо!

Элисон подавилась очередным воплем. Уставилась на Маккенну, нервно сглатывая и покачиваясь, как будто свисала из ее громадных лап.

— Джемма Хардинг, — произнесла Маккенна, не отводя глаз от Элисон, — расскажи мне, что произошло.