Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
Мы с Конвей переглянулись. Ловкий парень был Крис, ничего не скажешь.
— А как выглядел этот телефон? — спросил я. — Ты его видела?
Задумчивая улыбка, затуманившийся взор.
— Точно такой же, как мой, только красный. "Они пара", — так сказал Крис. — "Как мы".
Взгляд Конвей: меня сейчас вывернет.
— К чему такие сложности? — с недоумением спросил я. — Почему не рассказать всем, что вы встречаетесь?
Простой вопрос заставил Джоанну нервно дернуться: сохранение тайны явно было не ее идеей. Она глубоко вдохнула
— Понимаете, это не было обычной подростковой интрижкой. Между нами было нечто особенное, между мной и Крисом. Это было настолько сильно, как, ну я не знаю, прямо как в песнях. Люди такого не понимают. Ну то есть мы, конечно, все равно рассказали бы, через некоторое время. Но не сразу.
Гладко излагает, хорошо отрепетировала. Именно такую лапшу Крис и вешал ей на уши, а потом она вдалбливала сама себе раз за разом, пока бред не зазвучал убедительно.
— А не было никого, перед кем Крис не хотел бы афишировать вашу связь? Ревнивая бывшая подружка, к примеру?
— Нет. Хотя… — Джоанна помедлила, идея ей понравилась. — Хотя должны были быть такие. Понимаете, столько дур дико ревновали бы, если б узнали. Но он никогда ни о ком не вспоминал.
— А как вы умудрялись встречаться тайком, если не могли сбегать из школы по ночам?
— В основном по выходным. Иногда между уроками и домашней работой, но трудно было найти место, где бы нас не заметили. Но вот однажды, знаете маленький детский парк за "Кортом"? Дело было в ноябре, рано темнело, и парк был закрыт, но мы с Крисом перебрались через ограждения. Там была детская карусель; мы сели и… — Джоанна невольно усмехнулась, припоминая. — Я такая: "О боже, поверить не могу, что решилась, ползаю по задворкам в темноте, как какой-нибудь гопник, после такого ты просто обязан мне что-нибудь подарить". Но я шутила, конечно. На самом деле это было… забавно. Мы так смеялись. Нам было весело.
Короткий смешок. Слабый, жалкий, растерянный, неуместный здесь, на фоне глянцевых постеров и салфеток для снятия макияжа. Совсем не тот смех, которому она научилась от какой-то звезды реалити-шоу; сейчас это была просто Джоанна, настоящая, тоскующая о том вечере.
Вот почему она подглядывала за Крисом и Селеной, гаденько хихикая и глумясь. Иначе смотреть на них было бы слишком больно.
— И что же произошло? — спросил я. — Вы встречались пару месяцев. А почему расстались?
Джоанна вновь замкнулась. Боль скрылась за дежурной фальшивой маской.
— Я порвала с ним. И сейчас ужааасно себя чувствую…
— Но-но, — встряла Конвей, помахивая пакетиком для улик, — факты говорят другое.
— Ты продолжала писать и звонить ему после того, как он перестал отвечать, — пояснил я, и Джоанна стиснула губы. — Что случилось?
Она нашлась быстрее, чем я ожидал. С очередным вздохом:
— Что ж… Крис испугался своих чувств. Я ведь сказала — то, что происходило между нами, это было ни на что не похоже. Настоящий ураган.
Широко распахнутые честные глаза, приоткрытые губы, неестественно высокий голос. Она изображала
— Многие юноши не могут справиться с эмоциями. Думаю, Крис был просто недостаточно зрелым. Останься он в живых, возможно, сейчас мы бы уже… — Вздох. Взгляд чуть в сторону, под выразительным углом, в неведомое "все могло быть иначе".
— Ты, наверное, была очень огорчена и обижена на него.
Джоанна надменно тряхнула волосами:
— Я? Да мне было абсолютно безразлично.
— Правда? — изумился я. — Ни за что бы не подумал, что ты привыкла к тому, что тебя бросают.
— Нет, — отрезала она. Быстро же испаряется эта фигня с громадными несчастными глазами. — Нет, меня никто никогда не бросал.
— Кроме Криса.
— Знаете, я бросила бы его сама. Потому и сказала…
— Но как же так? Я подумал, что у вас были глубокие отношения, он просто немного растерялся, потому что был юным и незрелым. Но ты-то достаточно зрелый человек?
— Да. Я просто… — Джоанна торопливо соображала. Прижала ладонь к груди. — Я понимала, что для него это чересчур. Я хотела дать ему свободу. "Если любишь кого-то…"
— Тогда почему ты продолжала слать ему эсэмэски даже после того, как он перестал отвечать?
— Хотела объяснить. Объяснить, что я понимаю… ну, как ему непросто? Не то что типа я буду ждать и все такое, но что, надеюсь, мы останемся друзьями. В этом роде. Не помню точно.
— Не угрожала ему, нет? Имей в виду, мы собираемся прочесть эти сообщения.
— Да не помню я. Полагаю, я была несколько ошарашена, но вовсе не обозлена, ничего подобного.
Конвей почесалась спиной о стену. Предупреждение: не прессовать ее, не то мы рискуем перейти черту и получить свидетельство, "не принимаемое судом".
— Понимаю. — Я наклонился вперед, сложил вместе ладони. — Джоанна. Послушай меня. — Тут я подбавил глубины и торжественности — мои слова должны вдохновить храбрую юную героиню: — У тебя был ключ. Ты считала, что ваши с Крисом отношения не окончательно прекратились. Ты следила за Крисом, когда он приходил в парк по ночам. Понимаешь, к чему я клоню?
Взгляд из делано равнодушного стал настороженным. Джоанна пожала плечами, изображая безразличие.
— Я думаю, ты была в парке в ту ночь, когда он погиб, и думаю, что ты видела кое-что. Нет, — я предостерегающе поднял руку, — позволь мне закончить. Возможно, ты защищаешь кого-то. Возможно, боишься. А может, просто сама не хочешь верить тому, что видела. Я убежден, у тебя есть веские причины отрицать, что ты там была.
Краем глаза заметил, как Конвей одобрительно кивнула. Все в порядке, мы снова в безопасности. Если Джоанна и перескажет нашу беседу адвокатам, все чисто — свидетель, очевидно и несомненно. Но если сработает, если она сознается, что была на месте событий, она сама перейдет опасную границу, отделяющую свидетелей от подозреваемых, пространства для маневра не останется.