Дублинский отдел по расследованию убийств. 6 книг
Шрифт:
— Хм.
Новость никак не помогала вспомнить, где я видела Ашлин раньше, но ее было достаточно, чтобы задвинуть пропавшую страницу вглубь подсознания.
— Там что-то сказано, как она на это отреагировала? Испуг, паника? Пошла к Люси переночевать?
— Нет. Только вот это: "У лица, проживающего по данному адресу, установлена домашняя сигнализация. Предложено рассмотреть возможность установить сигнализацию с мониторингом и завести собаку".
— Чего сделано не было.
Роше явно прислушивался к нашему разговору. Я показала ему средний палец и понизила голос:
— Для одинокой женщины Ашлин как-то слишком расслабленно отнеслась к истории с попыткой
— Она мне кажется человеком, который точно знал, что бояться нечего.
Я подхватила:
— Потому что это был не взломщик. Это был тайный любовник. Ты смотри! Может, он и вправду существует. — Возбуждение снова шевельнулось во мне, но я торопливо прихлопнула его. — Даже если он существует, это не снимает Рори с крючка. Может, он узнал, что Ашлин крутила роман еще с кем-то, и ему это не понравилось. Пошли спросим у него.
— Минуточку. Я только хочу проверить еще кое-что. — И Стив снова прилип к компьютеру.
Я запихнула в ящик и заперла то, что осталось от моих протоколов. Там им и полагалось бы находиться все время, если бы О’Келли не дернул нас внезапно утром. Ключи я положила в карман брюк. Затем перелистала свой блокнот, оглядывая исподтишка общую комнату. Никто в открытую на меня не пялится, ожидая, что я забьюсь в припадке, с другой стороны, они не всегда действуют в открытую. Квингли наконец-то нашел нужную папку и теперь читал, ковыряясь в ухе. Думает, что никто на него не смотрит, хотя наверняка знать никогда нельзя. Квингли — козел, О’Горман — орангутанг, Роше сочетает в себе лучшие качества обоих. Каждый по отдельности и все вместе они думают, что я буду счастлива испортить себе день. Маккэнн выглядит так, как будто охвачен вселенской скорбью и ему нет дела ни до чего, а О’Нил, как всегда, само благоразумие, но исключать нельзя никого. Да это и неважно. Дело не в том, и они это знают не хуже меня, кто сотворил эту конкретную пакость, каждый раз это может быть кто-то другой. Дело в том, что кто бы это ни был, я хрен что смогу с этим поделать.
— Минуточку… — пробормотал Стив, — а это еще что?
— Что?
— Мы говорили, что неплохо бы выяснить, не появлялась ли Ашлин в орбите интересов отдела по борьбе с организованной преступностью, верно? Вот я и проверил, не прогонял ли уже кто-нибудь ее имя через нашу систему.
Я было начала приподниматься, чтобы взглянуть через плечо Стива на экран, но он быстро покачал головой и бросил на меня предостерегающий взгляд.
— Сиди смирно. И да, я уверен. Семнадцатого сентября прошлого года кто-то у нас проверял ее.
Мы уставились друг на друга.
Я сказала:
— Наверняка найдется пара десятков Ашлин Мюррей. Это как минимум.
— Ашлин Гвендолин Мюррей? Обе родились шестого марта 1988 года?
Мои мысли понеслись галопом.
— Я не хочу впутывать сюда Оргпреступность. Не сейчас. Но есть там у меня приятель…
Стив проговорил так тихо, что я еле смогла расслышать:
— Заходили от нас.
Мы снова уставились друг на друга, у обоих на лице застыло одинаковое выражение. Обеспокоенность. Теперь оставалось выяснить, насколько нам надо быть обеспокоенными.
— Если она проходила по делам Убийств, — сказала я, — то кто бы это ни был, надо просто спросить у него.
Лицо Стива выразило предостережение. Он уже открыл рот, чтобы объяснить мне, почему это плохая идея, и он прав. Лучшее решение — попридержать эту информацию и разузнать все окольными путями, но пропавшая страница прочно засела у меня в сознании. Достало держать все время рот на замке и ходить
— Эй, там!
Получилось громко и отчетливо. Головы повернулись ко мне. Разговоры стихли.
— Ашлин Гвендолин Мюррей. Дата рождения 6 марта 1988-го. Кто-то прогонял ее через компьютер в прошлом сентябре?
Пустые взгляды. Помолчали и просто снова занялись своими делами.
Я развернулась к Стиву.
— Может, тот, кто это сделал, работает в другую смену сегодня. Или… — Он неопределенно мотнул головой.
Терпеть не могу, когда Стив пытается деликатничать.
— Или это было что-то личное, проделано втихую.
Такое происходит сплошь и рядом. Тебе не нравится покрой одежды юного ухажера, которого дочь привела домой, или хочешь узнать побольше о людях, которым сдаешь квартиру, и ты прогоняешь их через базу данных, вдруг что-то выскочит. Мы все так делаем. Моей маме не понравился новый сосед, выяснилось, что он сидит на героине, хорошо хоть не торгует, но в любом случае он съехал несколько недель спустя. Всем возмущающимся следует чуть больше узнать о настоящей жизни, но факт остается фактом: пробивать человека для личных нужд — незаконно. Если чей-то кузен хотел нанять Ашлин на работу или чьи-то родители хотели дать симпатичной соседке запасные ключи от своей квартиры, то требуется лишь полминуты, чтобы проверить по полицейской базе. Совершенно безобидное одолжение, никому и знать не нужно. Вот только Ашлин убита, и любой, кто незаконно проверял ее, получит взбучку от шефа и лишится нескольких дней отпуска, это как минимум. Неудивительно, что никто не выскочил вперед с вытянутой вверх рукой.
Стив почти шепотом заговорил:
— А если это было сделано по-тихому, но не для личных нужд? Скажем, кому-то из Оргпреступности по какой-то причине понадобилось проверить ее так, чтобы у них в отделе об этом не узнали, и он попросил кого-то из наших, и…
Комната вдруг обратилась в мрачный лабиринт, повсюду углы и кривые тени.
Я закончила:
— И он никогда в этом не признается.
Стив прошелестел:
— Я знаю одного парня в Киберпреступности. Думаю, он сможет выяснить, с чьего компьютера поступил запрос.
— С чьего компьютера, а не кто послал запрос. Если бы у нас были персональные логины, а не это дебильное "один отдел, один пароль".
— Хочешь, чтобы я с ним связался?
— Нет. Пока нет.
Все уже вернулись к своим делам или к своим разговорам, никто на нас не глядел. И все же я жалела, что не смогла удержать рот на замке.
Наблюдательная комната маленькая и грязная. Липкий стол, ободранный стул и через раз выдающий воду кулер. Окон нет, а вентилятор не работал никогда. Если бы речь шла о комнате для допросов, адвокаты давно бы подняли крик о праве их клиентов дышать нормальным воздухом и все быстро бы починили, но поскольку до нашего дыхания никому нет дела, вентилятор стоит на вечном приколе. Комната пропиталась запахами пота, кофе, что проливали год за годом, одеколона, оставшегося от тех, кто служил тут, когда мы со Стивом еще учились в полицейском колледже, и сигарет, которые курили здесь еще до того, как курение запретили. Зимой тут совсем беда, потому что отопление раскрывает букет во всей его полноте. Бреслин пока не появлялся. Я кинула пальто на спинку стула, мне не хотелось оставлять его в общей комнате, того и гляди кто-то вытрет об него свой член, и пошла взглянуть на Рори Феллона. Стив встал рядом со мной — так близко к одностороннему стеклу, что наше дыхание оседало на нем испариной.