Духов день
Шрифт:
— Не графское это дело?
— Н-ну… Вы ж поймите правильно…
— Да понимаю, чего тут непонятного. Сословные предрассудки. А ты, что же — в машинах понимаешь?
— Как не понимать, — Сазонов огладил бороду. — На моей мануфактуре две работают. Парусину ткём, наилучшую во всей губернии. Триста аршин за год! Думаю вот ещё одну машину купить, уж больно хорошая штука.
— То есть, поставщик у тебя есть? Это хорошо. Рад знакомству, Фрол Демидович! — я пожал Сазонову руку. — Как определюсь с покупкой, приду к тебе за консультацией. Не прогонишь?
—
— Пока нет. На данном этапе сухопутными войсками обхожусь. Но если соберусь строить флот, теперь знаю, к кому обращаться.
С Сазоновым и торговцем мы расстались, чрезвычайно довольные друг другом. К Обломову я и Захар пошли пешком.
Оказалось, что перемещать Захара и здоровенную подводу — совершенно не то же самое, что себя одного. Мне надо было восстановиться перед предстоящим мероприятием. Ну и в принципе пройтись не помешает.
Путь до особняка генерал-губернатора занял около получаса.
Когда я вошёл в гостиную, оказалось, что охотники уже начали собираться. К вечеру на диванчиках и в креслах их сидело семь: Егор, Земляна, Гравий, Прохор, Никодим, Яков и Фока. Севастьян и Акакий не появились. Зато присутствовали местные: Иван и Ерёма. Они немного косились на пореченцев, но, в целом, атмосфера была мирной.
Егор развёл руками, виновато посмотрел на меня — хотел привести больше народу.
Я хлопнул его по плечу:
— Ну, что поделаешь. Неисповедимы пути охотничьи. Там, в конце концов, не колдун и не леший, всего лишь мертвяки.
— Сколько? — спросила Земляна.
— Двадцать три штуки. Хотя нет, один убрался в отсроченную Костомолку. Стало быть, осталось двадцать два.
Прохор присвистнул:
— Некисло, однако.
— Хорошо, — сказал Гравий.
Все посмотрели на него.
— Почему?
— Костей больше.
Не, ну с этим, конечно, не поспоришь…
— Владимир! — подал вдруг голос Петро, один из телохранителей Обломова. — Дозволь нам с Гришей пойти!
Гриша горячо закивал.
— Парни, — сказал я, прикидывая, какой бы Знак кастануть, чтоб мозги им поправить.
Но Гравий меня опередил. Поднялся и встал перед Петром.
— Тебя Владимир сюда поставил?
— Нет…
— Почему его спрашиваешь?
— Дык, ведь…
— Даже если сама государыня императрица прикажет — ты с поста никуда не денешься, пока я не сниму. Глава Ордена придёт — будешь с ним драться, а с поста не уйдёшь. Ты — телохранитель. Врезать, или усвоил?
— Усвоил, — втянул голову в плечи Петро.
Гриша кивком подтвердил, что он тоже всё прекрасно понял. Гравий успокоился и сел.
А я вдруг подумал, что у нашего Ордена есть некий глава, которого я до сих пор в глаза не видел. Интересно, кто такой вообще, в каком ранге, где шатается…
Из особняка мы выходили толпой. Могли бы перенестись Знаком, но я решил лишний раз не тратить силы. За окном уже стемнело, и людей на улицах почти
Население, видимо, здраво рассудило, что от нефиг делать подобные приказы не издают, и на всякий случай не шарахалось вообще нигде. По крайней мере, мы, шагая к башне Веселухе, встретили всего двух человек, и те вряд ли сумели разглядеть нас в подробностях. С фокусировкой взгляда было не очень — один, чуть более трезвый, вёл из кабака другого. При виде нас поморгал. Решил, видимо, что в глазах уже не двоится, а десятерится.
* * *
— Ишь ты, — подойдя к башне, уважительно сказал Егор.
Прочие его поддержали красноречивым молчанием. Башня и впрямь выглядела внушительно. Впрочем, как и вся смоленская крепостная стена.
Я снял с двери замок. Мы вошли на первый ярус. Закрыв дверь, оказались в кромешной темноте. На ладонях Земляны и Прохора загорелись огоньки.
— Спуск в мастерскую — там, — показал я. Присев на корточки, принялся чертить кинжалом по земляному полу. — За дверью — длинный зал, с каждой стороны стоят столы с мертвяками. Их там примерно поровну. И мы тоже делимся на две группы. Первая: Егор, Земляна, Прохор, Никодим, Захар. Вторая: Гравий, Фока, Яков, Ерёма и Иван. Сам я сразу, как войдём, бегу через зал, блокирую вторую дверь. Нельзя позволить тварям свалить в подземный ход. Вчистят бежать — хрен догоним. Здесь и здесь, — я нарисовал два кружочка, — мои отсроченные ловушки. Аккуратнее, не вляпайтесь. Будет возможность гнать тварей на них — гоните. А в остальном, действуем по стандартной схеме. Лупим Костомолкой, после стараемся добить. Особо не радуйтесь: твари хоть и ослаблены, а с одного взмаха башку не снесёшь, потрудиться придётся. Мы с Захаром в прошлый раз умахались рубить.
— Твари ослаблены? — переспросил Егор.
Глава 16
— Ну, а ты думаешь — почему я вас только сейчас сюда привёл, а не сразу кинулся эту пакость глушить? Потому что питает их амулет. Вот этот, — я показал отобранный у Троекурова младшего золотой медальон. — Какое-то хитровывернутое колдовство. И именно сейчас троекуровский сынок должен был прийти, обновить действие колдовства. Точного времени, когда надо включать зарядку, Троекуров старший не назвал. Но, по логике, твари должны быть ослаблены.
Егор покачал головой:
— Ишь, дрянь какая! Это ж додуматься надо — своими руками новых тварей создавать! Человеку, из людей! Будто мало нам колдовского отродья.
— Из людей? — донёсся вдруг из-за спин охотников дрожащий голос.
Обернулись все, как по команде. Так же дружно выхватили мечи.
— Взял, — объявил Гравий.
Который в мгновение ока образовался рядом с нарушителем спокойствия и реально взял его за шиворот.
Троекуров младший задёргался. Гравий вытащил кинжал и вопросительно посмотрел на меня.