Духов день
Шрифт:
* * *
Разбудил меня женский вскрик.
— Ах!
И сконфуженный, девчачий:
— Ой…
Я открыл глаза. Дверь моей комнаты была открыта, на пороге стояли незнакомая дама и девчонка, дочка Фёдора. Детей у него было то ли пять, то ли шесть. Разных возрастов, но все в отца — шустрые и деловитые.
— Извиняйте, ваше сиятельство, — пробормотала девочка. — Я не знала, что вы прибыли. Госпожа Апраксина попросились комнату вашу поглядеть…
— Прошу прощения, — пролепетала
К утру, когда поднялось солнце, в комнате стало жарко, одеяло я откинул. А из одежды на мне присутствовал только местный аналог трусов.
Я пожал плечами.
— Да мне, в общем-то, не жалко. Любуйтесь на здоровье. Можете даже потрогать. Но — только вы. С несовершеннолетними в такие игры не играю, — строго посмотрел на девочку.
— Нет-нет, что вы! — дама всплеснула руками. — Я вовсе не собиралась ничего трогать! Всего лишь хотела посмотреть на вашу комнату. Хотя, на самом деле, надеялась застать вас, но хозяин сказал, что…
— Я ночью прибыл. Хозяин меня не видел. А что у вас за вопрос? Да вы проходите, присаживайтесь, — я подвинулся на кровати.
Дама мило покраснела.
— Ах, ну что вы! Я, с вашего позволения, подожду внизу.
Дверь захлопнулась.
— А зря, — сказал двери я. — Сейчас отлично всё порешали бы! Девчонки застеснялась, что ли? Так ведь запереться можно…
Пожал плечами, подобрал с пола одежду и принялся одеваться.
Дама оказалась помещицей — местной, пореченской. Недавно овдовела. Супруг, насколько я понял, был намного старше дамы, а брак их — из тех, о которых принято говорить «по расчёту». Дама не могла похвастаться большим приданым, её муж — молодостью и приятной внешностью. В общем, прямо скажем — убитой горем молодая вдова не выглядела. Выглядела расстроенной, и было из-за чего: вот уже несколько ночей в её дом ломилась «несуветная тварь». Завывала и просила впустить.
— Ну, про несусветность — это вы, допустим, загнули, — заметил я. — Обыкновенный вурдалак или упырь, ничего особенного. Хотя неприятно, согласен.
— Я отправилась в Оплот к охотникам. Но там меня встретил какой-то юноша, совсем ещё мальчик…
— Гераська, — кивнул я. — Видать, больше некого было на хозяйстве оставить. Хороший парень, перспективный. Но — да, молодой. Упыря в одно рыло не потянет.
— … Этот юноша сказал, что нужно обождать — охотники пока заняты важным делом. А сколько обождать, он не знал. И я бросилась сюда. Ваша слава, господин Давыдов, гремит по всей губернии! Я решила, что вы не оставите даму в беде.
— Ну, как вам сказать. Дама — это, конечно, дама, тут спору нет. С одной стороны. С другой стороны — ну сколько там костей с того упыря? Три штуки максимум, и то навряд ли. Потому как если это ваш покойный супруг фестивалит, то сил, то есть костей, набраться он пока толком не успел. Вот если бы на вас, скажем, вепрь глаз положил — тогда другой разговор. А Десятнику за каждым упырём бегать — себя не уважать.
— Неужто вы бросите меня в беде? — в глазах у дамы заблестели слёзы.
— Не брошу, конечно. Отправлю к вам одного способного парня, он разрулит.
— Ах, вы очень меня обяжете! Вы просто
— Стоп. «Твари»?.. Так у вас там не один упырь, что ли?
— Я не знаю, сколько их! Я не подходила к окнам. Но голоса-то различаю! И он совершенно точно не один.
— Ну, вот, — улыбнулся я. — Другой разговор! Вы уже позавтракали?
* * *
Поместье дамы находилось в десяти верстах от Поречья. Прибыла дама в карете, и этой же каретой мы доставились в поместье. По дороге познакомились. Даму звали Зинаидой Поликарповной.
Поместье мне понравилось, симпатичное. Поля, деревни, барский дом с белыми колоннами — всё как полагается.
— Так. А кладбище у вас где?
— Кладбище? — удивилась Зинаида Поликарповна.
— Ну, упырь — это ведь, по сути, мертвец. А мертвецы обычно водятся на кладбищах.
— У нас есть деревенское кладбище, рядом с церковью. Но это довольно далеко отсюда.
— Хм-м. А ваш супруг похоронен там?
— Нет, ну что вы! Он похоронен на семейном кладбище, там лежат одни лишь Апраксины и самые верные их слуги. Кладбище совсем небольшое, я о нём даже не подумала…
— Ничего. Думать при такой красоте вредно, не дай бог морщины появятся. Показывайте.
Кладбище оказалось не таким уж маленьким — могил на полста, не меньше. Просто часть захоронений были настолько древними, что кресты ушли глубоко под землю. А вот часть — наоборот.
Увидев разрытые могилы, я присвистнул. Пять штук, как с куста.
— Наверное, не очень прилично спрашивать, чем вы так насолили покойному супругу…
Безутешная вдова всхлипнула.
— Я недавно сняла траур, начала снова выезжать в свет. Разумеется, мужчины обращают на меня внимание. И вот на днях…
— Понял. Ну, вам хоть понравилось? Удовольствие получили?
Зинаида Поликарповна захлопала ресницами:
— О чём вы? Я хотела сказать, что на днях на балу в Благородном собрании я получила намёк. О том, что некий господин желает ко мне посвататься.
— То есть, сюда вы мужчин не приводили?
— Нет, что вы! Как можно?..
— Ну, в карете например. Хотя места у вас красивые, пешком прогуляться — тоже милое дело.
Зинаида Поликарповна энергично помотала головой.
— Нет!
— Ладно. Нет, так нет. Интересно у тварей система передачи информации работает… Хотя, как вариант, одно с другим вообще не связано. Покажите-ка мне дом. Надо осмотреть окна и двери. Я должен понимать, сколько они продержатся.
Мы двинулись в обратном направлении
— А это что? — кивнул в сторону я.
В непосредственной близости от кладбища, едва ли не прямо на могилах, был разбит огород. Странной формы — грядки расходились лучами, занимая почти всё пространство. Очень тесно друг к другу, едва-едва пройти. Собственно, грядок не было только на дорожке, которая тянулась к кладбищу со стороны барского дома. Всё остальное — засажено, едва ли не каждый сантиметр. Я в сельхоз культурах не разбираюсь, но обильность всходов радовала глаз.