Духовно-аскетические беседы
Шрифт:
– Отче, а почему тогда появилось богословие? – поинтересовался монах.
– Теология появилась тогда, когда прекратилось гонение на церковь и она стала официальным религиозным институтом, а духоносных подвижников и учителей было крайне мало и не было другого способа передачи духовного знания другим, а желающих получить это знание в церкви было очень много.
Вот тогда и встал вопрос создания богословия и изложения духовного знания в виде единого вероучения.
– Так и было создано православие?
– Да, так и было. Когда обратившихся в то время к вере и религии людей стало очень много, а зрячих духовно были считанные единицы, тогда как снег зимой стали плодиться ереси из-за искажения и разного понимания разными учителями учения Христа. Это и подвигло плеяду отцов создать наиболее точное изложение учения Христа, знания о Боге и спасении души, которое и было названо православие или православное вероучение как самое правое славление Бога. Это было как раз в период окончания золотого века святоотеческой письменности.
– А известно кто именно из отцов создавал православие?
– Конечно, известно. Это целая плеяда отцов – подвижников конца III и середины IV веков – Афанасий Александрийский, Василий Великий, Григорий Нисский, Григорий Назианзин, Иоанн Златоуст, Амфилохий Иконийский, Иероним Стридонский, Антоний Великий, Макарий Великий, Евагрий Понтийский, Ефрем Сирин, Иоанн Дамаскин и многие другие.
– Отче, а как богословие соотносится с древним учением отцов и духовно-аскетическим знанием?
– Плохо соотносится, особенно сегодня. Дело в том, что духовное знание о нетварных божественных энергиях практически невыразимо с помощью слов. Именно поэтому любые попытки его выражения через слова пусть даже в виде догматов и канонов – это заведомое его упрощение и ограничение от того беспредельного, что созерцается и имеет место в действительности.
Вторая проблема в том, что в создании богословия больше преуспела не Восточная, а Западная Церковь, которая пошла по пути законничества, социальной морали и нравственности. Восточная Церковь дольше всего держалась предания древних отцов – подвижников, но в итоге и она стала на курс схоластики и нравственного богословия после никоновского раскола и петровских реформ.
– Значит, от древнего духовно-аскетического знания сегодня уже почти ничего не осталось? – с разочарованием переспросил монах.
– Да, крупицы древнего духовного знания из учения Христа о душе и её спасении остались только у святых отцов – подвижников первых веков. В современном богословии этого знания уже практически нет, особенно, касающегося нетварных божественных энергий и энергийного устройства души.
– А чем же тогда является современное богословие?
– Современное
– А в чём на твой взгляд самое главное отличие современного богословия от древнего учения отцов?
– Главное отличие в морально-нравственной или сугубо душевной ориентации современного богословия и отсутствии в нём духовного знания о высшем совершенстве и высших ступенях духовного подвизания и делания по древнему учению – Льва и Орла.
Отчасти это знание есть в аскетическом и мистическом богословиях, но даже там нет всей полноты знания об исихии, умной молитве, умном делании и созерцании. Это знание церковью утрачено. Современное богословие – это практически голая теория и мораль, которая рождена душевным умом, и рассчитана сугубо на рациональное и нравственное мышление.
– А что в этом плохого? – переспросил монах.
– Плохого в этом ничего нет, если смотреть на эту проблему с позиции общества и общественной морали. Плохо если смотреть на эту проблему с точки зрения учения Христа и согласного учения отцов, как практического духовного знания.
Плохо тут то, что и современное богословие, миссионерство и душепопечение не выводят ум человека из мiра лжи к миру Духа и не ведут к духовному сознанию, а наоборот втягивают в мiр и привязывают к мiру через морализм, законничество и человекоугодие.
Как говорил апостол – «освободившись же от греха, вы стали рабами праведности». Это и есть торжество слепой нравственности и морали, которая едва освободившись от слепоты эгоизма, оказалась в такой же слепоте своей моральной лжеправедности, которую она и считает христианством и православием. Но это лишь её моральное заблуждение.
– Но почему это заблуждение, отче?
– Потому, что я тебе уже говорил – нельзя от телесного состояния сразу перейти к духовному, минуя душевное, как промежуточное, которое и есть то само моральное окаянство и торжество лжеправедности, о которой говорит апостол и которая искренне считает духовностью свою голую мораль и нравственность, будучи при этом духовно слепой.
– Это порок всего современного богословия?
– Это скорее результат его схоластики и морализации за последние 500 лет. И ещё это результат не извлечения церковью никаких уроков из трагедии 1917 г. и движения на поводу у государства и власти. Это всё от незнания согласного учения отцов и святоотеческого духовного наследия, которое прямым текстом говорит об отречении от мира и о том, что крайне опасно застревать в голом морализме человеческой душевности, заигрывая с государством и властью.