Дураки, дороги и другие особенности национального вождения

Гейко Юрий Васильевич

Инспектор ее успокоил, сказав, чтобы она не переживала, и предложил возникшую проблему уладить мирным путем. Сам предложил! Он посоветовал, если у девушки есть знакомые в ГАИ или в других серьезных структурах, чтобы она позвонила тем, кто может помочь разрулить ситуацию.

На пятом ходу инспектора девушка почти готова следовать совету представителя власти – ей предложили выход из создавшейся ситуации! Но у нее еще осталось ощущение, что „не может быть!“, „тут что-то не так!“. Однако девушка

так растерялась, что не могла ничего сообразить, противопоставить, она лишь спросила инспектора: „Может, проехать в наркологическую больницу?“

Инспектор с сочувствующей интонацией посоветовал отказаться от медицинского освидетельствования, мотивируя тем, что все равно ничего не изменится, только время будет потеряно, а результат ни на что не повлияет.

Шестым ходом инспектор полностью убедил водителя в единственном варианте выхода из создавшейся ситуации – вопрос надо улаживать „мирным“ путем. „Удав“ „заглотил“ несопротивляющуюся жертву-„кролика“, и теперь водитель полностью следует указаниям инспектора. Здесь действует принцип старой народной сказки: „Туда пойдешь – коня потеряешь, сюда пойдешь – головы лишишься“.

Как правило, в конфликтных ситуациях человек следует привычной для него стратегии поведения. Водитель-девушка, видимо, и в обычной жизни старалась уходить от конфликтов. Хотя она и сделала робкую попытку изменить ход событий, но не смогла настоять на своем.

Инспектор дал ей чистый бланк протокола. На вопрос, что надо делать, ответил: „Пишите, я продиктую“. Водитель, привыкший доверять представителю власти, тем более сочувствующему, пишет под диктовку: „Управляла автомобилем, была остановлена инспектором ГАИ, вчера употребляла пиво, от медосвидетельствования отказываюсь“.

Седьмым ходом инспектор закрепил свою победу – далее водитель стала играть по сценарию служивого. Тем более что перед ней был человек, облеченный властью, в форме, с жезлом, нагрудным знаком, то есть человек, которому граждане должны доверять.

Инспектор стал заполнять протоколы. Пригласил двух граждан-понятых, которым сказал, что „данный водитель отказывается от медицинского освидетельствования“. Девушка промолчала.

После психологической обработки инспектор уже полностью „ведет“ водителя. При этом водитель полагает, что в случае подчинения сможет успешно решить возникшую проблему, а оформление документов является лишь чистой формальностью, так как ей же был четко обозначен способ „мирного“ пути решения вопроса!

Инспектор закончил оформлять документы, передал водителю вторые экземпляры. После их прочтения – а тут подоспел ее знакомый, который разъяснил суть произошедшего, – девушка поняла, что ее обманули. Она обратилась к инспектору с просьбой отвезти ее в наркодиспансер для медосвидетельствования. Но на это, разумеется, получила отказ.

Девушка поехала самостоятельно в наркодиспансер и прошла медосвидетельствование, которое показало полное

отсутствие алкогольного опьянения. Вот так трезвый водитель был обвинен в пьянстве за рулем».

Я добавлю, что судья «трезвый» акт медэкспертизы, если есть «пьяный» милицейский, никогда во внимание не примет. И с формулировкой «У суда нет оснований не доверять стороне обвинения» лишит прав невиновного, но ведомого водителя.

ПОД КАПОТОМ ЖИВУТ ЧЕРТИ – ПРИМЕТЫ И СУЕВЕРИЯ

Да нужна ты мне, как зайцу стоп-сигнал!

Ругательство

Вообще-то я в приметы не верю и спокойно могу ходить весь день в майке, надетой наизнанку, не боясь быть побитым, – но только не за рулем.

Детали, предметы с разбитых машин на свою не ставлю – плохая примета. Амулеты, типа болтающихся под зеркалом или прилепленных к лобовому стеклу, к панели приборов безделушек, не признаю – мешают (особенно при длительной езде), сужают обзор.

Иконки на панели приборов сразу настраивают меня на минорный лад и потусторонний мир – в такую машину никогда не сяду. Увидев аварию, даже в глубине души не радуюсь, что сам в такую не попал, боюсь Всевидящего Ока Господня, потому что радость здесь неуместна.

Перебегающую путь черную кошку боюсь – обязательно посмотрюсь в зеркало, если невозможно объехать ее или свернуть.

Никогда не вернусь домой перед серьезной поездкой за забытой вещью: считаю это одной из самых плохих примет для водителя, в чем неоднократно убеждался.

Не знаю, как вы, а я на свой автомобиль голоса не повышаю. На жену – случается, на сыновей – тем более, а на автомобиль – никогда. Потому что проверено: выругаешь – заглохнет в самый неподходящий момент, пнешь ногой колесо – обязательно проколется.

Помните, зимой ваша машина пару раз не завелась в мороз? А знаете, что надо было делать? Не выкручивать лихорадочно аккумулятор, а перед последней отчаянной «круткой» все выключить, сесть спокойно и сказать ей: «Ласточка, ты же никогда меня не подводила. Ты же хорошая. Ну давай отдохнем чуток и поехали...» Лучше при этом погладить ее по самому чувствительному месту – кнопке сигнала. Обязательно заведется. Проверено.

Частенько, особенно морозной зимой, замечал: плюхнешься за руль в перчатках, с сигаретой в зубах – закапризничает и не заведется, воспитывает, значит, требует уважительного обращения. Погасишь сигарету, снимешь перчатки, поздороваешься с ней – с полоборота!

Трудно представить себе американца, целующего свой «Додж» в сверкающий капот за то, что тот доехал, скажем, из Чикаго до Нью-Йорка. А я вот однажды остановился у первого московского светофора, вышел из машины и прилюдно поцеловал свой «Москвич» в грязнущий капот за то, что тот после жестокого удара балкой о рельс на железнодорожном переезде доехал, родимый, от Саратова до Москвы на второй (!) передаче.

Помню, испытывали мы по извилистым крымским серпантинам баллоны новой модификации, и от одной машины исплевались все: тупая, как львовский автобус, рыскает при торможении.