Дурная слава

Дейли Джанет

Иден не спеша подошла к старинному бюро, заваленному кипой бумаг, поверх которых лежала сложенная стопкой сегодняшняя почта, взяла стопку и, опираясь бедром о край бюро, начала просматривать письма. Счета, еженедельные каталоги, рекламные листовки — в общем, ничего срочного…

Она собиралась уже было подняться к себе, но тут ее взгляд остановился на висевшей рядом с бюро фотографии в овальной рамке. Старое неровное и помутневшее стекло защищало от пыли и влаги фотографию женщины лет сорока, одетой в длинную юбку для верховой езды с разрезами, шерстяной жакет, шляпу с плоской тульей и покрытые пылью сапоги. Изящные

женские бедра обнимал ремень с пистолетом в кобуре, в руке она держала поводья крупной и поджарой лошади. Загорелое и высушенное ветрами лицо с неким намеком на изысканность… Оно могло бы показаться красивым, если бы не волевые складки вокруг рта и не суровый, тяжелый взгляд.

На заднем плане можно было разглядеть сырцовые кирпичные стены и деревянную галерею дома ранчо «Шпора».

Иден рассматривала фотографию своей прабабушки Кэйт Росситер, женщины, приехавшей на Запад пятнадцатилетней новобрачной и в конце концов превратившей «Шпору» в процветающее ранчо почти без помощи своего часто отсутствовавшего мужа.

— Думаю, Винс пошел в Дэниела. Вечно гоняется за химерами, — пробормотала Иден, и в голосе ее прозвучали усталость и покорность.

Для Дэниела Росситера не имели значения ни золото, ни серебро, ни медь. Имела значение новизна. Как только он узнавал об открытии нового месторождения, его словно ветром сдувало и он мчался туда. Он пропадал месяцами, иногда годами. В это время ранчо управляла Кэйт.

Винс вернулся, но, как и Кэйт в свое время, Иден не тешила себя надеждой на то, что он здесь останется. Ей предстояло одной бороться с Де Пардом.

«Форд-бронко» ехал впереди нескольких грузовиков-пикапов, за которыми следовали трейлеры со скотом. Они ехали по гравиевой дороге. Машина замедлила движение, приблизившись к въезду на ранчо «Даймонд Д.», и ехавшие позади трейлеры последовали ее примеру.

Дьюк Де Пард сидел на пассажирском сиденье «бронко». Невидящим взглядом он смотрел в боковое стекло машины. За рулем был сорокалетний Мэтт Шихэн, главный ковбой, второй после хозяина человек на ранчо «Даймонд Д.».

Рик Дэвис, которому было тринадцать лет и скоро должно было исполниться четырнадцать, ехал позади. Он устал и вспотел, все мускулы его с непривычки болели — ему еще не приходилось заниматься перегоном скота из одной части штата в другую. В то же время его переполняло радостное возбуждение, по сравнению с которым любые неудобства казались сущими пустяками.

Рик мысленно продолжал переживать заново эти ощущения, забывая о жаре и однообразии, стараясь сосредоточиться только на воспоминаниях, например, о том, как он гнался за молодым быком, вырвавшимся на волю, как нахлестывал свою лошадь, пуская ее галопом и заставляя нырять в оврага. Копыта лошади выбивали под ним барабанную дробь, и сердце подпрыгивало к горлу, потому что он знал — опасность бродит где-то рядом. Он чувствовал это даже после того, как заставил быка вернуться в стадо.

А чего стоило ему удержаться в седле, когда из куста выпорхнула полынная курочка и лошадь его начала бесноваться, вставать на дыбы, как дикий мустанг во время родео? Но он все-таки усидел в седле и даже удержал ноги в стременах.

Рик просто лопался от желания поведать обо всех этих волнующих происшествиях. Только боязнь, что Де Пард примет его за неотесанного городского парня, удерживала его от подобных откровений. Рик боготворил Дьюка Де

Парда. Это былсамый великий человек из всех, кого он знал. Самый смелый, самый богатый и самый умный.

Когда «форд-бронко» на приличной скорости пересек границу ранчо, Дьюк Де Пард наконец нарушил молчание, длившееся уже многие мили:

— Давай-ка позвони и сообщи им, что мы уже едем. Если есть какие-нибудь письма, скажи Харви, чтобы он отнес их в дом.

— И то верно, — ответил Шихэн, взял радиотелефон и передал то, что ему было велено.

Наблюдая за ним, Рик размышлял о ряде удобно со стратегической точки зрения расположенных коммуникационных башен, позволявших связаться с сердцем ранчо «Даймонд Д.» из любой точки его земель. Учитывая, что ранчо «Даймонд Д.» растянулось на расстояние 2,5 миллиона акров, что на его территории располагались похожие на шахматную доску частные владения, правительственные выгоны и земля, арендованная у Де Парда под строительство железной дороги, это было большим достижением.

Именно способность Де Парда мыслить по-современному как ничто другое нравилась Рику. Дьюк Де Пард быстро ориентировался в новейших достижениях техники и умел извлекать из них прибыль. Компьютеры, специально разработанные для ранчо программы, вертолеты, — спутниковые антенны — чего только не было у Де Парда! Удивительно, но в этом человеке уживались как бы две Америки сразу: с одной стороны, он был типичным представителем современного делового мира, с другой — жил по законам Старого Запада. От всех окружающих Де Пард требовал полной преданности, верил в святость честного слова, чтил семью и уважал репутацию. Рик восхищался его непреклонностью, хотя едва ли признался бы в этом друзьям.

Грязная дорога, по которой они ехали, привела их прямехонько к подножию низкого плато: здесь-то и находилась штаб-квартира ранчо «Даймонд Д.», вокруг которой располагались опрятные амбары, сараи, склады, большая столовая и жилые помещения для служащих процветающего ранчо.

В то время как большинство машин и фургонов двинулось к амбарам, Шихэи поехал по дороге, доходившей до самой вершины плато. На плато размещались металлический ангар и вертолетная площадка со взлетной полосой. Чуть поодаль был виден большой дом — длинное низкое строение из дерева, стекла и камня, с трех сторон окруженное галереями. Именно туда и подкатил «бронко».

Первыми из машины вышли Де Пард и Шихэн, чуть позже показался Рик. Тело мальчишки ныло от усталости, отчаянно протестуя против любого движения, но он хорохорился из последних сил.

— Устал, должно быть? — с пониманием глядя на Рика, поинтересовался Де Пард.

— А, — Рик махнул рукой, — ерунда.

Он изо всех сил старался скрыть свою усталость. Настоящие ковбои не ноют, настоящие ковбои не имеют права на слабость, твердил он про себя, следуя за Де Пардом и Шихэном.

— Сегодня ты славно поработал, — как бы между прочим заметил Де Пард.

Это была не слишком щедрая похвала, но Рик Дэвис все равно зарделся от удовольствия. Выросший без отца, он отчаянно жаждал поощрения мужчины, а никто не значил для него больше, чем Дьюк Де Пард.

Войдя в дом, Де Пард не мешкая направился к себе в кабинет, жестом приглашая Шихэна и Рика идти за ним.

— Как насчет кока-колы, сынок? — подходя к встроенному в стену бару, поинтересовался он у Рика.