Душегуб
Шрифт:
Промокнула набежавшую слёзку.
– Только князь, Фёдор Фёдорович, и до сих пор жив, а Серёжа...
Варвара помолчала, справляясь с волнением.
– И я себя тут... Заживо похоронила... Последнее время прибаливать начала... Да и то сказать - старость.
Денис вдруг понял, на кого походила Варвара Ильинична. Была такая ведущая на радиостанции "Эхо Москвы". Журавлёва... Да, Журавлёва. В двадцать восьмом, когда страна развалилась, она уехала, то ли в Америку,
Красивая, зараза.
Посмеялся про себя. Это выходит Варваре сейчас тридцать три, а она себя в старухи записала.
А Гагарина продолжала жаловаться:
– Да ещё дождей в прошлом году почти не было... Как, Ваня, мыслишь? Что можно сделать?
Денис почесал затылок.
– Варвара Ильинична, а на какую сумму я могу рассчитывать?
– В каком смысле?
– удивилась Варвара.
Денис прошёл к двери, выглянул в коридор - никого.
– Варвара Ильинична, у вас запас денежных средств есть?
– Есть, как не быть, - насторожилась Гагарина.
– Я плохо разбираюсь в ценах. Сколько стоит пожарный насос?
– Не знаю. Надо у Франца спросить. Сейчас я его приглашу.
Через пару минут вернулась со здоровым белобрысым немцем.
– Вот - Франц Карлович. Он многое знает.
Немец с любопытством смотрел на безусого пацана, сидящего за барским письменным столом.
– Я вас слущаю, молодой человек, - преувеличенно вежливо обратился он к Денису.
– Франц Карлович, меня интересует цена пожарного насоса.
– Защем вам?
– Так вы знаете цену, или не знаете?
– Хитро прищурился Денис.
– Знаю. До тридцати пяти рублей серебром.
– Спасибо.
И немец подался по своим делам.
Варвара ждала.
– Смотрите, Варвара Ильинична, к примеру - засуха. Но тут же у вас... то есть у нас, река. И все посевы недалеко от неё. Я же по карте имения посмотрел. Все посевы вдоль реки, а дальше леса, а ещё дальше каменная пустошь. Простая вещь - водовозная бочка, пожарный насос, бригада поливщиков из двух... Пусть даже трех человек.
Тут, чуть ли не бегом, вернулся Франц.
– Я понял, щего хощет этот мальщик! Он хощет поливать посевы!
– Не только посевы, но и огороды.
– Река!
– соображал немец, - Вода! Пожарная бощка! Это... Это ощень умно! Ощень!
Денис поинтересовался:
– То есть, вы меня поддерживаете?
– Надо пробовать. Надо испытать. Надо делать этот... Эксперимент. Но, думаю, этот идея хороший. Перспективный.
– Спасибо, - поблагодарил Денис за поддержку. И уставился на Варвару.
Та выпроводила немца и уселась за стол напротив Дениса.
Тот поинтересовался.
– Тридцать пять рублей серебром, для вас большая сумма?
–
Посмотрела на удивлённого Ивана.
– Жасмин - это моя лошадка трёхлетка. Буланая кабардинка.
– Ага. Понятно. Но, можно в чем-то себя ограничить. Ограничить сейчас, с тем, что в будущем доход повысится.
– Есть у меня, Ваня, запас. Есть... Триста тысяч ассигнациями в государственном банке... И...
– помялась - и четыре с половиной тысяч серебром здесь. И золотом семьсот рублей.
– Варвара Ильинична, если деньги с умом вкладывать в дело, они начнут приносить деньги. А лёжа в сундуках они бесполезны.
– Да я понимаю. Не дура... Ладно. Тридцать пять рублей - не такая уж и страшная сумма. Ещё за бочку и за телегу придётся рублей шесть выложить.
– А у нас никто бочки и телеги не делает?
– Нет, - вздохнула женщина, - не делает.
* * *
Во дворе заржала лошадь.
Варвара Ильинична выглянула в окно.
– Помяни чёрта, так он - тут как тут.
И объяснила Соколову:
– Ливанов прикатил.
– Если он вам неприятен, так прогоните его.
– Нельзя, Ваня. Нельзя. Традиции дворянского гостеприимства...
В кабинет ввалился здоровенный мужик.
– Варвара Ильинична! Вот вы где! Здоровьичка желаю! Как вы тут, без меня?!
Хозяйка улыбнулась.
– Здравствуйте Григорий Семёнович. Проходите в гостиную. Я отдам последние распоряжения и приду.
Гость был шумным. Очень шумным. Громогласным.
Иван подсчитывал расходы на "усадебное пропитание" и прислушивался к разговору в столовой.
Варвара громко произнесла:
– Не стоит, Григорий Семёнович... Не нужно этого делать!
Ахнула, взвизгнула.
Денис быстро вошёл в столовую. Гость сграбастал госпожу Гагарину и, повалив на стол, целовал её лицо и шею. И как уж Варвара Ильинична не отбивалась, справиться с этим медведем не могла.
Соколов спокойно и негромко сказал:
– Григорий Семёнович, отпустите хозяйку.
Ливанов вспыхнул, лицо пошло красными пятнами. Ещё бы! Какой-то сопливый крепостной ему указывает. Но напоролся на спокойный взгляд Дениса, взгляд хладнокровного и уверенного в себе убийцы, и как-то... сдулся.
Он одернул костюм и обратился к барыне:
– Варвара Ильинична, почему вы манкируете мной?
Варвара, красная как свёкла, оправляла платье. Отошла в сторону Дениса и ткнула пальцем на дверь.
– Григорий Семёнович, я прошу вас покинуть мой дом...
Тот усмехнулся.