Душехранитель
Шрифт:
Телохранитель чуть отошел, откинул голову и прищурился. Результат, по-видимому, его не удовлетворил. Он протянул руку к макушке бедного мужчины и, оголяя плешь, смёл зачесанные на лысину жиденькие волосенки.
— О! — Саша торжественно приподнял указательный палец, как ни в чем не бывало подкинул в руке свою куклу и в такой позе — с приподнятым пальцем и куклой — удалился в огород.
— Эй, Сань! Ты куда?! — Гарик взглянул на оторопевших супругов, махнул рукой и побежал за приятелем. — Санька! Че там?
— Тетя Клава! — позвали со второго
«Крупская» очнулась…
…Фигура Саши растаяла в темноте. Гарик попытался догнать его, но из мрака послышался голос:
— Еще шаг, примат, — закопаю и тебя!
Лопата звякнула, ударяясь обо что-то твердое. Скрежет металла о камень, глухой стон пробитой земли…
Гарик отошел от греха подальше. Похоже, Санька совсем свихнулся после всех этих погонь и перестрелок. Да и немудрено. Хотя… Саша ведь учился на артиста. Скорее всего, красиво играет роль…
Подул слабый, но промозглый ветерок и донес до Гарика невнятный шепот — всего несколько звуков, которые стихли, едва проявившись. Поплутав по фруктовому саду минут десять и вздрагивая от каждого шороха, Игорь вернулся к коттеджу. Саша курил, сидя на ступеньках крыльца и бессильно упершись локтями в колени.
— Блин, Саня?! Че это было-то?
Телохранитель поднял голову. Не ответил. Во взгляде его читалась смертельная тоска.
— Че ты смотришь так, типа… эт самое… «а счастье было так возможно»? — Гарик и сам не понял, откуда в его мозгу родилось подобное сравнение.
— Товарищи экзорцисты! Вы здесь? — Хозяин опасливо поглядывал из-за двери. — Что нам делать дальше? Мальчик теперь здоров?
Саша кашлянул, сплюнул в сторону и потер горло:
— Дайте попить…
— Здоров ваш мальчик, здоров! — поспешно заверил Гарик. — У нас все по первому разряду! Как всегда!
«Крупская» вынесла стакан воды. У нее не хватало смелости подать его, отчего она долго тянулась, дрожа, точно осина, и гадливо отдернула руку, едва телохранитель взял стакан. Спросить, куда Саша девал ее любимую старинную куклу, хозяйка тем более не решилась и сбежала. Телохранитель пил, а зубы его постукивали о стекло. «Ну акте-е-ер! — подумалось Гарику. — Вот молодец, а! Вот комедию ломает!»
— Нам нужно в город, — переведя дух, вымолвил Саша.
— Слава отвезет, — кивнул Хозяин. — Уже греет машину… Вы… такое для нас сделали. Если понадобится, рассчитывайте на меня. Всякое бывает: когда связи нужны, когда словечко замолвить — ну, сами понимаете…
Шофер возник у веранды в ожидании приказа.
— Нам надо в город. Как можно скорее, — Саша поднялся на ноги и пошел к автомобилю.
За два квартала до Гарикова общежития «Волгу» обогнала сигналящая пожарная машина.
— Скорей за нею! — Саша придвинулся стеклу, вглядываясь в темноту за перекрестком.
— Светофор, — пожал плечами шофер. — Мы-то без «мигалки»…
Не долго думая, телохранитель выскочил из машины.
Светофор
— И впрямь как на пожар! — усмехнулся он.
Игорю снова подумалось, что Саня прежде не вел себя так никогда. Продолжает играть на публику?
Когда «Волга» вывернула из-за магазина перед общежитием, глазам Гарика и Славы представилась жуткая картина: с балконов четвертого и пятого этажей, из окон и даже откуда-то из-под крыши валил дым. Игорь успел отметить, что больше всего огня в комнате алкаша дяди Гены. Стекла его окна давно повылетали, и развеселое пламя теперь исходило там фейерверком искорок…
…На четвертом, Гариковом, этаже, прижавшись к заваренной до самого верха решетке балкона, стоит женщина. Звон лопающихся стекол вызывает у нее ужас, при каждом новом хлопке она вскрикивает. Гарик узнает голос Ренаты и, еще не понимая, в чем дело, испытывает внезапный прилив отвращения к этому ничтожному, затравленному дымом и зубной болью существу. Жалости нет ни грамма, хочется смеяться от презрения. Она живая, слишком живая — такая же, как и он. Ничего неземного, ничего из того, что он когда-то нафантазировал себе, глядя на прекрасный манекен в витрине. Она испытывает сейчас низменные ощущения, её плоть точно так же может сгинуть, сгореть. В ней нет и тени того неподвижного достоинства, которое придумал Гарик.
— Че творится? — спрашивает он, расталкивая зевак.
— Какой-то алкаш — говорят, с четвертого — комнату свою запалил! — со злостью отвечает пожилая женщина. — Всех бы пьяниц к стенке, сволочей!
— Ребята молодые совсем, — поддерживает ее реплику прохожий в кепке. — Погибнуть же могут. Ц-ц-ц-ц!
— Типун вам на язык! — вмешивается третья сердобольная участница зрелища. — Туда уж бригада пошла…
— Проводка, видать, погорела: тёмно! — продолжает мужик в кепке. — Могут и не найтить, в темнотище-то!
— Типун вам!..
Дальше Игорь их не слушает: он видит Сашу, стоящего возле пожарных, и бросается к нему. Тот полностью увлечен происходящим на балконе, и ничто вокруг его не интересует.
— Постарайтесь раздвинуть решетку! — говорит он Гроссману.
— Сам попробуй, бл…! Ее только в упор орудийным залпом… — кашляя, отзывается Николай, но, тем не менее, попыток спастись не прекращает.
А пожарные уже растягивают брезент…
— Сколько вас? — продолжает телохранитель.
— Трое.
— Еще мужчина есть?
— Есть!
— Гните с ним прутья…
Игорь различает в клубах едкого дыма длинного Николая и крепкого, коренастого «добровольца». Тут в окне, выходящем на балкон, взрывается раскалившееся стекло. Зацепленная осколком, Рената визжит от боли и страха.
— Саша! — ее голос едва слышен сквозь крики людей и рев пожара. — Сашенька! Что делать?
Саша в отчаянии и не скрывает этого.
— Иду! — он бежит к ступенькам крыльца.
Игорь повисает на нем: