Душеприказчик поневоле

Котляров Лев

— Добро пожаловать в мой новый дом, — торжественно, но слегка заикаясь от испуга, произнес Санек и поставил ногу на первую ступеньку.

Глава 11

Это был не домик на дереве, нет, это миниатюрный, но полноценный дом! Я и подумать не мог, что такое бывает.

Сдвинув Санька от проема, я обалдело рассматривал то, что сделал Евгений Алексеевич.

Тут был и крошечный уголок со стеллажом и столом, заменяющий кухню. Кстати, на полках

мы обнаружили два ряда банок с тушенкой.

Чуть дальше разместился широкий плоский шкаф, из которого торчала петля. Дернув за нее, мы увидели самую настоящую кровать. В углу стояла стопка простых табуреток.

Все было очень добротно сделано, хоть и выглядело игрушечным.

Но главное, практически все место в домике занимали коробки. Вскрыв первую, Санек издал ликующий крик.

— Тут! Они все тут! — орал он, хлопая себя по ляжкам.

— Кто? Что? — спросил я, разглядывая банки с тушенкой и овощами.

— Не кто, а что! Книги! Он перевез их сюда, чтобы никто их не продал.

— Я же говорил, что строка в завещании со скрытым смыслом. Интересно, тут есть консервный нож? — я открыл первый попавшийся ящичек и увидел там набор вилок и ложек.

— Ты разучился пользоваться обычным? — заржал Санек.

— Иди ты, к лешему, — ответил я. — От голода уже не соображаю.

— Давай здесь заночуем, а? Еда есть, спальник, хоть и один, но тоже есть. Ночи теплые, не околеем.

— Посмотри, может там в коробках есть еще что-нибудь, — посоветовал я, а сам продолжил осматривать кухню.

Нет, все же Евгений Алексеевич, великий человек и очень любил Санька. Такой подарок отгрохать! Теперь понятно, куда все его силы девались.

Санек все охал да ахал, открывая коробки. Я даже ему слегка завидовал, как мало человеку для счастья нужно!

— Ты есть-то будешь? — спросил я, вскрыв банку с тушенкой, спросил я. — А то я отсюда слышу, как твой желудок урчит.

— Это он от радости, — улыбаясь до ушей, ответил Санек.

— Книгами сыт не будешь, держи, — я протянул ему вилку. — Надо будет сюда тарелки принести и подушки.

— Ты поможешь мне стеллаж сделать? Не хочу, чтобы они остались в коробках.

— Помогу, только сначала надо глянуть, хватит ли места, а еще насколько тут крыша надежна. А то настанет осень, и все тут вымокнет.

Санек покивал, засунул в рот вилку с куском мяса и задумчиво посмотрел на стены.

— Ты заметил, что здесь тепло? — спросил он, прожевав тушенку. — Вроде уже почти ночь, а я прохлады не чувствую.

— Значит, двойные стены, — я оторвался от еды и потрогал доски руками. — Получается, это прямо настоящий дом. Печку поставить и зимой жить можно.

— Только в туалет придется делать на улице, — криво улыбнулся Санек. — Приспичит ночью, так либо ноги переломаешь, либо застудишься. Переночевать или пару дней пожить, самое

то, конечно. Но ты прав, нужно все проверить, чтобы сохранить в первую очередь книги.

— Натуральная изба-читальня. Подружек будешь сюда водить и хвастаться богатством!

— А им это интересно? — удивленно спросил он.

— Конечно, — засмеялся я, осознав, что он не понял, на что я намекаю. — Девушкам ж только одного от парня надо: книги интересные, да большая библиотека.

— Да, ну тебя, — махнул рукой Санек.

Я хоть и смеялся над ним сейчас, но в глубине души, был рад, что мы сюда добрались. Выполнил, так сказать, пожелание Евгений Алексеевича от и до.

И как только я об этом подумал, в голове раздался знакомый звук лопнувшей струны. По телу пробежала жаркая волна, а вслед за этим пришла небывалая легкость.

Я удивленно огляделся, пытаясь понять, что происходит. В прошлый раз такое было, когда я отпустил Ольгу Игнатьевну.

— Он ушел, — понял я, глянув на Санька.

— Кто ушел?

— Дядька твой. Я выполнил его просьбу, довел тебя до домика, где ты нашел то, что он оставил тебе на самом деле. И ушел.

Санек шумно выдохнул и упал на табуретку, отставив банку с тушенкой. Его глаза наполнились слезами, и он недовольно вытер их рукавом.

— Пусть тот свет будет для него светлым, — тихо сказал он.

Мы молча доели и, сдвинув коробки, разложили кровать. Спать мне совершенно не хотелось, и я бродил взглядом по домику. Все же рукастый дядька у Санька был.

Солнце давно закатилось за макушки деревьев, а в углу, где мы лежали, все еще было светло. Поудивлявшись этому, я присмотрелся к стенам внимательнее, а потом ткнул Санька вбок.

— А?! Что?! Где?! — вскинулся он.

— Дядька твой тут заклинаний, кажется, наставил, — прошептал я. — Поэтому и тепло. За каждой стеной по какой-то пластинке, от них прям магией веет.

— Я ничего не вижу, — задумчиво ответил он и заинтересованно на меня посмотрел. — Что именно ты заметил?

— Говорю же, пластинки за досками. От них тепло идет. Одна над твоей головой, — я указал ему на стенку.

Санек приложил к ней руку и удивленно ойкнул.

— И вправду, теплая! Дай-ка я посмотрю на нее, — он прищурился, провел пальцами по краю невидимого для него артефакта и покачал головой. — Очень слабая магия, едва-едва ощущаю. Ты сильнее меня.

Это прозвучало с нотками зависти. Я в ответ лишь пожал плечами. Видеть-то я видел, а сделать ничего не могу.

Санек заворочался, отвернулся, накинув на плечи куртку, и засопел. А я продолжал смотреть на пластинки и думать.

То же самое было с Ольгой Игнатьевной. Как только я ее отпустил, раздался такой же звон, и я увидел магию. Интересно, какая у нее была сила? Нужно спросить об этом Еремея при случае.