Душеприказчик поневоле
Шрифт:
Я удивленно захлопал глазами, слушая ее слова.
— А где эта ваша Сонечка? — спросил я.
— Сонечку мою найди… — прошелестело в ответ.
— Без подвоха, говоришь? — я обернулся к Грете. — Как же я эту Сонечку искать буду?
Беловолосая посмотрела на меня и выдала то самое слово, которое я не хотел слышать:
— Вспомни.
Сказала и вернулась к излюбленному валуну. Села на него, скрестив ноги, но взгляда с меня не спускала.
— Леший вас забери, — выругался я. —
— Которой? — вдруг звонко спросила она, да так, что даже Грета ее услышала и поэтому чуть не рухнула с валуна от удивления.
— Ту, где мы за границы воевали, — я наморщил лоб, — с турками.
И чего я ляпнул про войну?
— Которой? — снова спросила меня старуха.
— Ладно, спрошу по-другому. В каком году вы умерли?
— Так в тысяче девятьсот втором, милок. Как сейчас помню, осень на дворе, я пошла в лес за грибами…
— Подождите, с историями потом. Город какой?
— Так, в деревне я жила, в Сосновке.
— А где Сосновка находится? — я чувствовал себя на каком-то странном допросе.
— Так в империи нашенской.
Я шумно вздохнул и покосился на Грету, а та лишь хихикала в кулачок.
— Чего ты ее спрашиваешь, вспомни, и дело с концом, — крикнула она, давясь от смеха.
— Да как это сделать?! — разозлился я, в ответ беловолосая пожала плечами.
Пришлось встряхнуться. В первый раз с Ольгой Игнатьевной у меня уже получилось, значит, и второй раз тоже должно.
— Сонечку, Сонечку мою найди, — напомнила про себя Марьяна.
— Тихо! — рыкнул я. — Не мешай думать.
Я сел на землю и медленно задышал, как учила меня бабка Анфиса. При этом думал о неведомой мне Сонечке и смотрел на Марьяну.
Постепенно сознание стало заволакивать алым туманом, откуда-то потянуло запахом прелых листьев с тонким ароматом хвои. Я закрыл глаза и тут же увидел, как по лесу идет старушка в косынке, тяжело опираясь на толстую палку. В руке у нее была плетеная корзина, доверху наполненная грибами.
…Лес окружает со всех сторон. Каждое дерево и куст — все знакомо и почти родное. На хмуром небе собираются темные тучи, дождь вот-вот зарядит.
А до дома еще идти и идти. Сонечка, уже, наверное, спать просится. Вот только ноги что-то не слушаются, а корзина с каждым шагом все тяжелее и тяжелее делается.
Старость.
Ничего, не нужно торопиться. Тише едешь, дальше будешь. Вот только что-то в груди больно, да рукам зябко.
Остановиться бы, присесть, выдохнуть. Но надо идти дальше. Стемнеет совсем скоро. Осень она такая, обманщица. Моргнешь, а уже сумрак заляжет среди деревьев.
Сонечка, небось, глаза все просмотрела, у окошка сидя. Надо торопиться.
До
Рябина нынче, как в огне стоит, значит, зима крепко морозами ударит…
И вдруг горло перехватывает сильным спазмом.
Воздух! Воздух! Как трудно дышать…
Корзина выпадает из разом ослабевших рук, рассыпаются грибы по мокрой траве широким полукругом.
Грудь сдавливает пудовыми тисками, а сердце с натугой в последний раз бьется о ребра. И вслед за этим вспыхивает темнота перед глазами.
Сонечка! Как же ты без меня-то…
Я открыл глаза и уставился на призрака во все глаза.
— Что ж вы, Марьяна Васильевна, так далеко в лес-то ушли? В вашем-то возрасте! — с укором спросил я, слыша только, как бешено стучалось в груди сердце.
— Так, для Сонечки старалась. Она дюже грибы любит.
Грета уже стояла рядом со мной, опершись на посох. Взгляд был ее хмурым.
— Что дальше? — спросил я ее. — Ехать в Сосновку? К этой Сонечке?
— Да хоть голубя почтового отправь, главное, чтобы она сделала то, чего Марьяна хочет.
— Сонечку! Сонечку мою найди… — шептала старуха.
— Я попробую что-нибудь придумать, — ответил я, глядя на ее размазанный силуэт. — Сами понимаете, от меня тут мало, что зависит. Сонечке я вашей послание-то отправлю, а дальше за ней дело будет.
— Одарю тебя, милок, от всей души.
От ее слов меня передернуло.
— Не надо, Марьяна Васильевна. Мне и так хорошо.
Грета, услышав мой ответ, снова засмеялась.
— От такого не отказываются, Виктор. Считай это одним из условий сделки.
Старушка кивнула, на мгновение расползлась, теряясь в вихрях тумана, а затем отошла к остальным призракам.
— Послушай, Грета, а сюда только маги попадают? Или все, без исключения?
— Все, конечно. Они же тоже смертны.
— А есть разница между душой сильного мага и слабого?
— Снова твои вопросы? — закатив глаза, проворчала она. — Конечно, есть разница. Чем больше магии, тем ярче душа.
— Я вот Марьяну заметил, потому что она отличалась от остальных. Это значит, что она сильная магичка? Так, что ли?
— Нет, она самая обыкновенная, — озадаченно выдала Грета. — Она природный маг, чувствует лес. Силы не так много. Может, тебе показалось?
— Не думаю. Ладно. Спасибо тебе за науку и за душу. Надо уже возвращаться. Кстати! У меня еще один вопрос.
— Порази меня глубиной своей очередной глупой мысли.
— Ты, когда здесь, то что остается там? — у нее аж брови поднялись, и мне пришлось уточнить, что я имею в виду. — Мне сказали, что когда я впервые попал на Изнанку, то никуда не пропадал. А ты?