Душеприказчик поневоле
Шрифт:
Мне нужно срочно вернуться к Грете и узнать у нее, как такое возможно, что в меня вселился Форестайн, да еще и колдовал через меня.
Я упал на подушки и зажмурился, представляя черные скалы, но они почему-то не спешили меня пускать к себе. Вместо Изнанки я банально уснул.
— Людмила Петровна, это опять я! — с улыбкой сказал я, глядя на сотрудницу почты.
— А тебе ответ еще не пришел, — покачала головой она. — Или еще что отправить хочешь?
— Посылку! —
Я все собрал в плотный мешочек, проложил сеном, а сверху еще и письмо добавил. Повезло, что нападение тех двух браконьеров не повредили череп Смирнова.
— Я к вам часто теперь ходить буду, — я протянул посылку. — Вот на этот адрес нужно все отправить. И можете пометку сделать, что хрупкое?
— Конечно, сделаю, — улыбнулась Людмила Петровна. — А почему часто? На работу устроился?
— Можно и так сказать. Да. На работу, — я мысленно усмехнулся.
— Вот держи квитанцию. Все отправлю.
— Спасибо!
Я вышел с почти, прижимая к груди бумажки, и не мог перестать улыбаться. Права Грета, как дело сделаешь, сразу легко становится.
К ней, правда, мне пока не удалось попасть. Что-то мешало переходу, и сколько бы я ни пытался, Изнанка меня не принимала.
Я уже всю голову сломал, размышляя об этом. Даже к Еремею ходил. Он выслушал мою историю и, дернув уголком губ, сказал, что я перерасходовал силу.
А как я мог ее перерасходовать, если у меня ее и нет? На этот вопрос отшельник не ответил.
С другой стороны, старик Форестайн с того случая на дороге тоже не появлялся. Сначала я даже обрадовался, но потом даже скучать начал.
Так и прошли три дня: я пытался перейти на Изнанку, слушал Санька, который почти не вылазил из домика на дереве, лишь изредка наведываясь домой, да помогал Андрею по хозяйству.
Бабка только смурная ходила. Я слышал, как она все в сундуке своем копалась, ворчит себе под нос, да брови хмурила. Один день, вообще, с утра ушла и до вечера не появлялась.
Кстати, одежку мою она не выбросила. Я нашел ее на заднем дворе, куда ее повесили сушиться. Рубашка была целая, только какое-то пятно на ней было, как раз в том месте, куда пули ударили.
Я забрал вещи к себе в комнату и долго рассматривал. И совершенно случайно обнаружил, что над блеклыми разводами витают едва заметные искорки.
Остатки магии!
Мысленно выдав себе затрещину, я начал подробно вспоминать, что произошло на дороге.
Степан ударил кнутом два раза. Один пришелся на рюкзак, второй по руке. Я задрал рукав и посмотрел на кожу — чистая. Только волос нет, будто побрили.
Что это значит?
И тут до меня дошло. Отсутствие следов от пуль, сгоревший кнут и черные вихри.
Магия защитила меня! Форестайн использовал мое тело, чтобы использовать свою силу. Поэтому
Вот только огонь, он-то откуда? У старика не должно было быть такой способности. Единственный маг огня, с которым я пересекался, был призрак Евгения, дядьки Санька.
Я сразу вспомнил, как горело мое нутро в момент, когда я отпустил его. Неужели его магия передалась мне?
Это что же получается? Это и есть обещанная призраками сила?
У меня аж горло перехватило от осознания. Собственная душа забилась в груди дробным стуком, едва не выпрыгивая.
Значит, не я становлюсь сильнее, а они меня наделяют своими способностями? И именно поэтому камень Еремея так отреагировал на мою кровь. Все правильно!
Я закружил по комнате, смотря на свои ладони и пытаясь вызвать крохотный язычок пламени. Потом подумал, вытащил из шкафа свечку, поставил ее на стол, а сам сел напротив. И задышал, как учили.
Первые искорки затеплились уже на третьем повторе упражнения. По телу прокатилась волна жара, я даже вспотел, пока смотрел на торчащие белые нитки. Периодически накатывала дурнота, но я быстро с ней справлялся.
На седьмой фитиль затрещал, и свеча загорелась.
— Получилось! — заорал я, подпрыгнув со стула. — Я маг! Маг!
Перед глазами начала стремительно разворачиваться головокружительная карьера сильнейшего мага. Как я движением руки заставляю реки течь вспять, озеленяю пустыни и растапливаю снега.
Аж голова закружилась.
Меня сейчас даже не смущала боль, которую я испытываю, когда душа делиться со мной силой.
Надо отпустить как можно больше призраков! Значит, пора на Изнанку, раз здесь не упокоенных не осталось.
И едва подумал про черные скалы, как меня окатило холодом. Она все еще недоступна мне. Придется искать души здесь. А значит, одной Васильевкой дело не ограничится.
Податься в столицу? Туда мне сейчас тоже нельзя. Перед таким визитом в отчий дом нужно хорошо подготовиться.
Я сделал еще два круга по комнате и вдруг задумался. Да, Форестайн меня защитил от пуль, вот только поможет ли он мне в следующий раз? Как мне это понять, если я его даже не вижу?
Я машинально огляделся, пытаясь в солнечных лучах заметить темные завихрения, но тщетно.
Еремей сказал, что нужно подождать. Тело само восстановится, и магия вернется. Очень хочется ему верить. А Санек ему только поддакивал.
Но я все равно не оставлял попыток, упорно продолжая дышать и вспоминать Изнанку. В какой-то момент я понял, о какой красоте говорила Грета. Меня тянуло к черным скалам, и каждый новый день без них казался тусклым.
Закрывая глаза, я думал лишь о том, чтобы увидеть алый туман и графитовое небо.
Мои мучения заметила бабка. Она подошла ко мне и вручила один из камней, что лежали на чердаке.