Душеприказчик поневоле
Шрифт:
— Это был этот старик?
— Не перебивай меня, — цыкнула на меня Грета, — прояви уважение к рассказчику. Так вот, он так много на себя взял, что ему приходилось быть здесь постоянно. Вот у тебя случаются переходы на Изнанку, а у него случались переходы в реальность. И он так полюбился этому месту, что когда пришел его час, умер здесь. Изнанка забрала его к себе, сделав частью себя.
В ее глазах я увидел предостережение.
— Но желание помогать в нем не угасло, — Грета нежно погладила свой посох. — И он стал
Она замолчала и с внимательно посмотрела на меня, словно ожидая, что я проникнусь оказанной мне честью.
— Значит, я от него не избавлюсь?
— Пока не научишься — нет, — раздраженно сказала она.
— Подожди, ты что, ревнуешь? К тебе же он, значит, не приходил?
Она гордо вскинула нос и отвернулась. Я попал в точку.
— Все равно я считаю, что ты самый лучший мой учитель, — я решил подсластить ее настроение. — Ты меня тут первая встретила, ты дала знания. Зачем мне он?
— Как ты не понимаешь?! — она резко спрыгнула с валуна и подошла ко мне, тыча мне в грудь своим маленьким пальчиком. — Это уникальный шанс! Он — лучший из нас! Ты должен упасть к его ногам и умолять поделиться с тобой мудростью!
— Да как мне его разговорить, если его здесь нет, а там он говорит только одну фразу?!
— Это уже твоя проблема.
Она подхватила посох и со всей силы ударила им о землю. В следующее мгновение ее силуэт пропал за пыльной завесой.
— Вот так. Пришла, рассказала, обиделась. Типичная девчонка. А мне-то, что теперь делать? — крикнул я валуну и огляделся.
Рядом со мной появились Марьяна Васильевна и отец.
— А вам чего? Письмо я отправил, — сказал я старушке и повернулся к Виктору Семеновичу. — А ваши послания до меня дошли. И там ясно сказано, что к столице мне приближаться нельзя. Что вы на это скажете, граф Васильев?
Он не ответил, его силуэт размазался и почти скрылся в алом тумане. Но не успел я моргнуть, как душа отца проступила снова.
— Ты должен стать главой рода, — прошелестело в голове.
— Как? — я уже устал от этого разговора. — Нет, даже не так. Почему я?
— Ты мой сын.
— А чего это ты только сейчас об этом вспомнил?
— Ты должен стать главой рода.
— А фигу с маслом на тарелочке с серебряной каемочкой тебе не дать?
На это граф отказался отвечать.
— Вот почему вам что-то от меня надо, а толком объяснить ничего не можете? Что? Словарный запас растерялся?
— Так, ты вопросы задавай правильный, — вдруг прошелестела Марьяна Васильевна.
— Бабуленька, — я повернулся к ней. — Какие тут вопросы, кроме «какого фига» и «каким макаром» задать-то можно?
— А ты подумай, — сказала старушка, исчезая в тумане.
Ворчать на них было бесполезно.
— Кстати! А вы тут разбойника, случайно, не встречали? — спросил я, обращаясь к алым вихрям. — Такой, которого подельник пристукнул в березках, пока искал что-то?
Я внимательно смотрел на проступающие силуэты и гадал, вдруг мне опять повезет, и я смогу отпустить еще одну душу.
Мне бы посох, как у Греты, стукнуть им хорошенько, да рявкнуть погромче, нужная душа враз бы нашлась.
— Слушать мою команду! — крикнул я, уперевшись пятками в землю. — Я ищу призрака, который умер возле дороги, в березах, пока искал какую-то вещицу. Последние слова его были такими: «Да зуб даю, она здесь лежала! Ох!»
И едва я успел закончить фразу, как понял, что ее вместе со мной это сказал еще один голос. Вглядевшись в туман, я увидел, как в нем проступают очертания мужчины в ватнике и меховой шапке.
— Ты? — спросил я.
— Да зуб даю, она здесь лежала!
— Нормально рассказывай, — жестко осадил я его. — Кто, когда, а где я знаю.
И почему на них все время рычать приходиться, чтобы они говорить начали?
— Смирнов Игорь Юрьевич, отставной офицер, умер третьего декабря тысяча восемьсот шестом году.
— Рад познакомиться, Игорь Юрьевич. Кто ж вас убил-то?
— Никак не могу знать! Пуля угодила в сердце. Темно было, зима.
— А искал что?
— Я вез посылку для семьи друга, когда на меня напали разбойники. Убили моего гнедого, отобрали сумку и все ценное, что нашли. Ударили по голове. Когда очнулся, пошел по следам. Хотел вернуть свое добро.
— И на этом жизнь твоя и кончилась. А искал-то что?
— Видел, что один из разбойников, обронил что-то.
— А фразу-то свою, кому говорил?
— Я сам с собой беседовал. Так, мой батюшка любил сказывать, когда искал что-нибудь. Вот и прицепилась.
— И как тебя отпустить? Найти посылку? Отомстить разбойникам?
Призрак ответил не сразу, на долю мгновения скрывшись в тумане. Я уж думал, что он пропал, но нет, появился.
— У меня на груди цепочка с медальоном была. Лихие люди не полезли под тулуп, довольствовались оружием да сумкой. Если можно, то передайте его моей семье. И по возможности похороните по-человечески. Замучили меня эти березы, к родным хочу.
— Это можно. Вы мне только адресок дайте своих родственников, чтобы быстрее было.
— Есть! город Вышек, улица…
— Подожди, дай хоть запишу, — я машинально похлопал себя по карманам, но тут же вспомнил, что я на Изнанке. — Так, ладно. Придется запомнить.
Служивый еще два раза проговорил адрес. Чтобы его не забыть, я повторял его снова и снова, и с ним же на устах, перешел, оказавшись в своей кровати.
— Так! город Вышек, улица Седого… — бормотал я под нос, пока записывал.