Два билета из декрета
Шрифт:
Мои мысли прервала вывалившаяся из двери парочка коллег:
– Ян, ты вернешься? Мы хотели тост на брудершафт. Яна, ну чего ты? Тю, зазналась теперь, злая!
Ватные ноги не слушались, но я упрямо шла вперед, к парковке, на которой меня ждало неприметное серое такси. Не злая, ребят, счастливая!
Время полночь. На календаре ноябрь. В банкетном зале на втором этаже Новый 2022 год. А внутри меня – май. Когда молодая зелень лопается от своей сочности, когда бабушки снова выползают на рынок и раскладывают тощие пучки петрушки на газете, когда соседская дочь начинает вить кудри и забрасывает подготовку к ЕГЭ,
В мае мне всегда радостно и тревожно. Будто я могу умереть, но мне это должно понравиться.
Стоило подойти к парковке, как меня окликнул знакомый картавый голос:
– Яна!
– Виталик в несколько шагов сократил расстояние между нами и встал рядом.
– Ты забыла.
Он протянул мне оставленный где-то в гардеробной телефон. Кажется, моя забывчивость и поцелуи в темноте становились нашей традицией. Игнатов задержался возле меня всего на миг, но этого хватило, чтобы разглядеть жадный блеск его дьявольских глаз.
– Я провожу тебя до такси, посмотрю, какая марка и номер.
– Серая какая-то. Слушай, не нужно это, я сама дойду…
Некоторые всегда доводят задуманное до конца.. Шеф двинулся вперед, закрывая своей спиной обзор, и потому я не увидела нужную машину. Водителя тоже заметила не сразу. Зато отчетливо услышала глухую, горькую на вкус фразу, оброненную Игнатовым:
– А вот и сам кролик Роджер. Ну что, пошли знакомиться.
Прислонившись к серому солярису, меня ждал Олег.
То, что я не сбежала от них двоих, можно смело заносить в перечень моих подвигов. Страх оставить их наедине друг с другом был до ужаса иррационален. И именно он держал меня на плаву, не то бы я давно театрально шлепнулась в обморок на мокром корявом асфальте. Я едва шла вперед, едва дышала, едва видела землю под ногами, а потому, угодив каблуком в выбоину, потеряла равновесие и чуть не упала вниз. Не успела. Виталик вовремя подхватил меня за локоть и притянул к себе.
– Успокойся и молчи. Ты отлично выглядишь, я буду вежлив и суров, а что делать с этим дальше, решишь на трезвую голову.
Я с трудом подавила малодушную идею завтракать водкой с соком. Потому что легкий туман в голове давал мне свободу от каких-то там решений. Решать я была не готова, лучше уж алкоголизм.
Олег, увидев нас, оторвался от капота и шагнул навстречу.
– Виталий Геннадьевич, - серьезно произнес шеф и пожал протянутую руку, - кажется, нас не представили друг другу.
– Олег Олегович.
– Я равнодушно следила за твердыми, уверенными движениями мужа. Он умел располагать к себе, если ему это было нужно.
– Ну как моя Яна? Не баловалась?
Рука Олега скользнула по платью от талии к бедру, и он демонстративно прижал меня к себе. Я чувствовала, как меня прожигают пугающе черные глаза, хотя стояла, опустив голову вниз, и не поднимала взгляд от асфальта. Просто не могла.
– Сегодня Яну отметил генеральный руководитель, - осторожно подбирал слова Виталик, - вероятно, ее ждет впечатляющая карьера.
– Вот! А я всегда ей говорил: засиделась ты, милая, дома, давно пора на свободу, к людям! Это же моя идея была отправить Яну обратно на работу. Ну, чего ты молчишь, птича? Она бы у меня так и сидела в нашем курятнике.
– Дома ей сидеть нельзя, - едва скрывая сарказм, протянул Виталик, -
И ушел, не дожидаясь ответа. Я слышала ровные шаги, каблуки черных туфель чуть громче обычного стучали по асфальту. Где-то впереди раздался первый залп салюта, и на несколько мгновений на парковке стало не так темно, благодаря чему я смогла рассмотреть Олега. Он готовился к встрече. Отличный костюм, отличный парфюм, внеплановая мойка машины и начищенные до блеска туфли. Муж выглядел хорошо, вот только вел себя отвратительно.
– Ян, а Игнатов этот красавчик. Прям тип, да? А ну признавайся, изменяла мне с ним?
– Да, - ровно ответила я, глядя в знакомое до каждой черточки лицо Олега, - только что, в гардеробной. Но считаю, что ты это заслужил.
***
– Если было темно, то не считается.
Мне всегда нравилось, как шутит Олег. До сегодняшнего дня.
Ничего не ответив, я открыла переднюю дверь и застыла. Моргнула для надежности, но иллюзия не развеялась - прямо на пассажирском сидении лежал огромный букет. Кроваво-красные розы, перевязанные лентой в тон. Такие часто дарят престарелым примам в театрах, иногда – любовницам и никогда – женам.
– Это что? – Голос дрогнул. Несмотря на все попытки казаться стальной, внутри я согнулась, как тонкая медяшка.
– Птича, без ножа режешь, до чего паршив твой муж, если тебя удивляет букет без повода. Буду исправляться. Яночка, это розы. Розы, это Яночка. Познакомьтесь.
– Он протянул мне свежие, фантастически красивые и баснословно дорогие цветы.
– Ян, ты чего кривишься, тебе не нравится, что ли?
На языке вертелся убийственный ответ: «Цветы – да. Ты – нет. Ты меня сильно обидел, потом я обидела тебя, но ты пока еще об этом не знаешь». Представила, как изменится лицо мужа, если я произнесу свою маленькую исповедь вслух. Как расширятся зрачки, поедет в усмешке рот, потом он бросит розы на асфальт и скажет какую-нибудь колкую шутку, чтобы защитить себя от правды. Как перестанет со мной гово…
– Ян, ну цветы тебе в чем виноваты? – Олег нервно потер пальцем переносицу. Кажется, он до сих пор не понимал, что происходит.
– Ничем. Красивые, такие Анфиса любит, - машинально ответила я и, наконец, взяла букет.
– Знаю, она мне скинула адрес лавки, сказала, что самые свежие розы продают. Приезжаю, а там мужик флорист, ну армянчик с пузом, говорит еще так душевно «брат», «братишка», а в глазах два лаваша уже прибыль считают…
– Я не люблю розы.
– От неожиданности Олег замолчал и уставился на меня. Муж не привык, чтобы его выступления перебивал зритель с третьего ряда.
– Поехали домой, спать хочется..
Я стянула толстовку и закинула ее на заднее сидение. Будто поглощенный черной дырой, букет исчез из виду. Стало гораздо лучше. В машине было тихо, несмотря на доносившуюся из колонки музыку. Я ее не слышала. Остальные органы чувств тоже отключились, и единственное, что ощущала – тепло прикосновений, оставленных Игнатовым. Укус на шее горел огненной меткой, так, чтобы все вокруг видели: сегодня еще одна благочестивая супруга пала под натиском разврата. Измена 1: Семейные Скрепы 0. Продула всухую. Я машинально потянулась пальцами к пульсирующей вене, гадая, пахнет ли от меня чужим мужчиной. Едва ли, весь салон провоняли чертовы розы.