Два дня «Вериты» (Художник В. Чурсин)
Шрифт:
— Гарри, я ведь тебя очень давно знаю, — он снова щелкнул зажигалкой и не сразу попал в огонек прыгающей сигаретой. — Хосе, смелый и верный Хосе — наш с тобой общий друг! Нет, этого не может быть! Ну скажи, Гарри! Ты не слушаешь меня?!
Доктор смотрел в окно и думал о чем-то своем.
— Джо, ты в самом деле будешь молчать, если я тебе кое-что расскажу?
Слейн вытер вспотевший лоб и с силой придавил в пепельнице окурок.
— Видишь ли, Гарри, я журналист. Ты знаешь, что это такое. Не доверять ты вправе. Но я еще никогда не предал друга, Гарри…
Доктор встал.
— Извини, я сейчас вернусь.
Он быстро прошел к двери, на которой
Слейн чувствовал жар в лице и легкое возбуждение. Перед глазами закружились белые, похожие на льдинки искорки, померцали и исчезли. Хотелось говорить, высказать Гарри все, что думается, не скрывая самых дальних сомнений и надежд.
«Я скажу… что я скажу? Как доказать, что мне можно верить? — думал он, потирая горячие щеки. — Было у меня желание, тогда еще, в самом начале, как только приехал сюда… написать репортаж о человеке… белом человеке, который один, смело и честно, идет навстречу болезням и бедам, здесь, в заброшенном горном оазисе. Старается в одиночку исправить последствия чьей-то жадности, лжи, вероломства. О, как бы я написал этот репортаж! Но ничего не напишу. Ведь ты не хочешь этого, Гарри?»
Снова гул ворвался в комнату, вернулся доктор. Мензурка вина взбудоражила и его, движения были более порывисты, чем обычно, глаза блестели, румянец пробивался сквозь загар.
— Так что ты говорил, Джо?
— Я? Но ведь… Ах да! Говорил, что я слабохарактерный малый, но уж не настолько гиблый, чтобы предать друга. И ты не предатель, Гарри! Я же знаю! Иначе ты пустил бы себе пулю в лоб!..
Слейна словно прорвало. Слова приходили легко, свободно слагались в фразы, как это бывало, когда он работал в левых газетах, — откровенные и искренние. В последние годы приходилось сдерживаться на каждом шагу, каждую минуту, в строках и словах, и теперь он выговаривался за все минувшие годы. Он понимал, что это только минутное действие странного легкого вина, которым угостил его доктор. Но было приятно, радостно высказать все, раскрыться до глубины души. Доктор смотрел на него блестящими глазами и улыбался торжествующей улыбкой.
— Подожди, Джо! — поднял он руку. — Довольно! Я выключу аппарат.
Он резко повернулся и скрылся в машинном отделении. Слейн тяжело дышал, лицо покрыла испарина, но на душе было легко, как после прохладной ванны в жаркий день. Действие вина проходило, и уже не так горели щеки. Слейн покосился на бутылку, хотел налить, но раздумал.
— Извини, Джо, — сказал доктор, возвращаясь. — Извини, друг ты мой, что я все это устроил…
— Послушай, что за вино у тебя? Одной бутылки хватит, чтобы заговорили сорок глухонемых!
— Вино ни при чем. Слабенький местный напиток. Пей, если хочешь, хоть стаканами. Но я должен кое-что сказать тебе. Постарайся не перебивать и не очень удивляться. И не считай меня сумасшедшим, мой рассудок в порядке.
— Боже мой! С таким предисловием пишутся рекламы новых патентованных пилюль от запора.
— Смеяться будешь потом, — доктор сел на стул. — Джо, у меня много преданных друзей среди индейцев. Но то, что я расскажу тебе, трудно понять даже Руми, хотя он за время работы со мной узнал очень многое. Из него получился прекрасный электромонтер.
— Редактор — лицемерная скотина и…
— Хорошо, хорошо, он еще скажет свое слово. А пока… Придется объяснить тебе все с самого начала.
Глава 7
Ты знаешь, что в университете я изучал радиотехнику, и довольно успешно. Медицина была нечто вроде хобби в свободное время. Но ведь порой трудно бывает определить, что сильнее увлекает — работа или хобби. В дальнейшем пригодилось и то и другое. Уже на последнем курсе университета мне посчастливилось создать принципиально новую аппаратуру для искусственного сна и еще кое-какие радиомедицинские мелочи. Это дало некоторый доход. Матери к тому времени уже не было в живых, и мы с Анитой решили поместить деньги в акции одной горнорудной компании. Прошло не больше полгода, как компания объявила о своей несостоятельности. Все было лишь ловкой проделкой для приманки неопытных простаков вроде нас с Анитой. Мне пришлось опять подрабатывать где попало, чтобы окончить учение.
И все же мне везло в те времена. По крайней мере, я так считал. Однажды, перед самым выпуском, в курительной комнате университетской библиотеки подошел ко мне элегантный и довольно приятный с виду молодой человек. Он отрекомендовался мистером Флетчером. Ты, конечно, слышал об американской фирме «Флетчер энд компани»? Ну да, фармацевтика и медицинская аппаратура. Так вот, этот Чарли Флетчер был сыном владельца фирмы и директором филиала в Центральной Америке. Он мне сразу понравился. Знаешь, такой свойский парень, хоть и сын миллионера, — американцы это умеют. Энергичный, веселый и умница. Мы долго беседовали — сначала в библиотеке, потом в одном из солидных ресторанов, куда он меня пригласил. И совсем привел меня в восторг, когда предложил работу в лаборатории фирмы. Представляешь, какая это удача — получить место сразу после окончания университета, работу интересную, с большими возможностями! Уже тогда у меня намечался один проект, от которого я многого ждал.
Пришлось выехать из столицы на север, в городок Санта-Дора, к месту моей работы. С Анитой договорились, что она приедет ко мне, как только закончит университет, и мы поженимся. Ей оставалось еще два года. Ну ты помнишь, Джо, вы тогда пришли проводить меня с Анитой и Хосе Бланко. Бедняга Хосе. В то время ему пришлось уже оставить университет. Кажется, за ним присматривала полиция. А он не унывал! Он никогда не унывал. Тем более, что тогда здорово шумели рабочие, проходили забастовки, и дело пахло крупными победами рабочего движения. Хосе весь горел и уверял, что мы накануне великих событий. Он оказался почти прав, наш Хосе, только события обернулись против его дела…
Лаборатория располагалась в трех милях от Санта-Доры, в больших корпусах, обнесенных каменной стеной. Я еще раз порадовался удаче: здесь было все для исследовательской работы. Мастерские, современное оборудование, новейшие материалы и приборы. Уютные, комфортабельные комнаты для персонала.
Я горячо взялся за работу. Фирма скупала патенты на медицинское оборудование, и в лаборатории эти изобретения доводились до нужного уровня, вносились конструктивные изменения, дополнения. Все было интересно и нужно. Я увлекся, и свободного времени совсем не осталось. Даже письма Аните писал урывками. Впрочем, администрация и не поощряла переписку сотрудников.