Два дня
Шрифт:
Три собаки, тяжело дыша, сели рядом со своими дрессировщиками; четвертая улеглась, макнув морду в грязь, у ног своего. Демарко показалось, что четвероногие ищейки впали в уныние или даже в замешательство. Да и было от чего. За десять минут до этого путь Хьюстона пересекся с грунтовкой и повернул на юг. Но всего через тридцать ярдов собаки остановились, отбежали назад, снова учуяли запах и, поводя носами, устремились на северо-запад по той же самой дороге только для того, чтобы опять потерять след у кромки болота.
– Он изменил свое намерение, – сказал Демарко.
– Думаете, направился домой? – спросил один из
– Но это было бы глупо с его стороны, так ведь, сержант? – добавил другой.
Демарко ничего не ответил. Собаки бездействовали, патрульные не знали, что делать.
Трое полицейских сбились в кучку чуть позади Демарко. Только патрульный Морган с участка сержанта не участвовал в их разговоре.
– Не думаешь же ты, что он в одиночку перешел или переплыл эту топь?
– Не плохо было бы спустить собак.
– Да, но в это время года температура воды вряд ли превышает десять градусов.
– Сколько бы ему потребовалось времени на то, чтобы перейти болото? Двадцать, тридцать минут? Да уже через десять минут у него бы развилась гипотермия.
– Ты говоришь «перейти», как будто знаешь, какая тут глубина.
– Господи, да это клюквенное болото. Какая тут может быть глубина?
– А ты, можно подумать, эксперт по клюквенным болотам?
– Насколько я знаю, они обычно бывают неглубокие.
– И какая у них может быть глубина, всезнайка ты наш?
– Думаю, от трех до пяти футов. Где-то в этих пределах.
– Ну, так зайди туда, а мы проверим.
Сержант метнул на патрульного со своего участка недовольный взгляд. Демарко и Морган знали друг друга уже семь лет и много раз работали вместе. Морган понял сержанта без слов. И тут же повернулся к остальным патрульным:
– Эй, парни, потише!
– А чего такого? – спросил один из них. – Если бы он был где-то рядом, собаки бы это знали.
Морган повернулся к говоруну.
– Умолкни, – снова осадил он его.
В небе то усиливалось, то угасало монотонное жужжание вертолета, кружившего над зоной между клюквенным болотом и озером Уилхелм. Демарко нажал на кнопку своей рации.
– По-прежнему ничего? – коротко спросил он.
Патрульный в вертолете изучил инфракрасный экран.
– Я засек вашу группу возле болота, – сказал он. – Остальные патрульные движутся к вам. Между ними и вами никого.
– Проверьте севернее болота, – сказал Демарко.
Через несколько минут он получил новое сообщение.
– Вижу объект, быстро перемещающийся в направлении на восток, – проинформировал его патрульный. – Но он перескочил через Черный ручей на скорости около тридцати миль в час. Так что я сомневаюсь, что это наш беглец.
Демарко обвел взглядом топь. «Пятнадцать акров леденящей воды, – подумал он. – Пятнадцать акров ползучих растений, хлещущих тебя по лицу и рукам и опутывающих тебе ноги. Куда ты направляешься, Томас? Что за сбой случился в твоем мозгу и куда он ведет тебя сейчас?»
– И как, по-вашему, этот тип выбрался отсюда? Может, его кто-то подвез? – не захотел умолкнуть один из патрульных.
Ему никто не ответил.
Демарко поджал губы и сощурился, не сводя глаз с болота. При каждом вдохе он улавливал неясный запах – смесь тонкого ягодного аромата с душком черной топи и щемящей тоски из-за неизбежности зимы. Клюква? Но он что-то не заметил ее поблизости…
Демарко снова посмотрел
Глава 7
По возвращении в участок Демарко первым делом вымыл руки. Он мыл руки часто, по восемь-десять раз в день. И всегда держал по пакетику антибактериальных детских салфеток в своей машине и в ящике рабочего стола. Но на этот раз сержант отправился прямиком в туалет, к раковине. Он хотел ополоснуть не только руки, но и лицо, надеясь, что стрессовое воздействие холодной влаги на кожу прочистит ему мозги. Демарко тщательно намылил руки мылом, вычистил грязь из-под ногтей, смыл мыло и четыре раза плеснул себе в лицо полные пригоршни воды. Его руки стали чистыми, но на лицо вода не подействовала. Фрагменты разрозненных, не вяжущихся друг с другом мыслей продолжали кружить в голове, как опаленные бумажные обрывки на ветру.
Вместо того чтобы вернуться в свой кабинет, Демарко направился в конец коридора. Дважды постучав по стеклу, он открыл дверь. Сидевшая за своим столом патрульная Джейми Мэтсон быстро вскинула глаза. Джейми была на двенадцать лет младше Демарко. Эту худую и долговязую тридцатишестилетнюю женщину некоторые полицейские называли за глаза «Икабод». Но Демарко знал, что своим мнимым сходством с астеником из «Сонной лощины» она была обязана униформе, а вовсе не своей физиологии. В летнем платье без рукавов и на двухдюймовых каблуках, со светлыми рыжеватыми волосами, свободно ниспадающими до подбородка, а не собранными в пучок, Джейми выглядела изящней газели. Знал сержант и причину той меланхоличной улыбки, с которой она всегда – да и сейчас тоже – смотрела на него.
– Здесь еще дает советы магистр психологии? – спросил Демарко, переступив порог кабинета.
– За девять благодарностей, с занесением в личное дело, – ответила Джейми. – А почему ты спрашиваешь?
Демарко пододвинул к ее столу стул и присел.
– Да тут один парень, у которого все было расчудесно… прекрасная семья, замечательная работа…
Джейми уже кивала:
– Слава, репутация, уважение – словом, полный набор.
– И, судя по всему, без особых проблем и забот…