Два хвостатых террориста
Шрифт:
Пожалуй, тогда я впервые осознала, что он чужой в этом мире. Не такой как его обитатели. Но это меня отнюдь не напугало.
Лико тем временем пошевелился, сонно приоткрыл глаза. Спросил хриплым ото сна голосом:
— Давно не спишь, солнышко?
Я улыбнулась и чмокнула его в нос.
— Нет, не очень. Просто лежала и вспоминала о нас с тобой на острове.
— Почему не разбудила?
— А зачем? — искренне удивляюсь.
— Что за радость видеть меня спящим и скучать. — Он осторожно сел потянулся и обнял меня, зарывшись носом в растрепанные волосы.
— Огромная, —
— Я то как…
В дверь тихонько поскреблись, и нам пришлось прервать поцелуй. Как все не вовремя!
Я подскочила к двери и, распахнув ее, заржала.
На пороге с донельзя виноватой мордой сидел Ив.
Вчера дракончику места в нашей со Змеем постели не хватило, и я определила его к оборотню, благо они друг к другу привыкли. А теперь он видимо соскучился.
Я подхватила Ива на руки, закрыла дверь и вернулась в объятия Лико. Дракоша вчера весь вечер пробесившийся от радости по поводу появления своего "папы" кем, видимо, считал Змея, теперь не проявил особых признаков радости. Так, ткнулся мордочкой ему в лицо и свернулся между нами калачиком.
— Обиделся, — констатировал Лико.
— С чего бы? — удивилась я. И тут же ответила себе сама. — На то, что с Мораном оставили?
— Да. Он же тоже скучал, и только я приехал, как мы тут же про него забыли и сбагрили непонятно кому. Нехорошо получилось.
— Нехорошо, — согласилась я. — Но мы исправимся.
— Начнем прямо сейчас? — провокационно поинтересовался Змей, наклонившись ко мне так близко, что наши губы едва-едва соприкоснулись. — Или?..
Я подалась вперед, и мир снова пропал заслоненный моим женихом. Его горячими, жадными, и в то же время нежными губами, его…
Дверь со скрипом распахнулась, и удивленный голос воскликнул:
— Ну, надо же!
Пришлось нам вновь отстранится друг от друга и хмуро взглянуть на ничуть не смутившегося Инта.
— Доброе утро, — буравя вошедшего нехорошим взглядом, буркнул Змей.
— Доброе, доброе, — весело скалясь, ответил тот. — Что, старый друг, охмурила тебя девка? Не припомню, чтобы ты даже Мару так целовал!
Какую еще Мару?
Хотя это опять мое неуместное удивление и любопытство. Конечно же, у него были женщины до меня, и не одна и не две. Он же не монах, в конце концов. Но… я предпочла бы закрыть на это глаза и сделать вид, что их никогда не было. Не помнить. Не знать. Не сомневаться.
Просто жить.
Просто любить.
И просто быть любимой…
— Что ж, я рада, что меня он любит больше чем какую-то там мифическую Мару, — бесстрастным тоном произнесла я. — Спасибо за информацию Инт. И…
— Не пойти бы тебе вон? — услужливо подсказал этот невозможный мужчина.
Как правильно мыслит!
— Скажем, не пора ли вам к дочери? Ей наверно одиноко без отцовского внимания.
— Вы поражаете меня Сагвер. Но я, пожалуй, все же оставлю вас наедине.
Мы остались одни, не считая, Ива.
— Малыш… — Начал было Лико но я прервала его, накрыв его рот своей ладонью.
— Прошлому прошлое… Оставим это. Я понимаю, что до меня у тебя была очень длинная и насыщенная жизнь. И что со многими вещами из нее мне предстоит
— Нету, — серьезно ответил Змей. И добавил помрачнев: — Вернее, уже нету…
— Уже? Что это значит?
Он повозился, устраиваясь поудобней, и, обхватив меня руками, принялся рассказывать.
— Когда-то у меня был сын. От Мары, о которой говорил Инт, прости за подробности. Он был очень хорошим парнем, я его любил… Очень любил. Так, как, наверное, до тебя не любил никого. Я все сделал для него, что мог — и он прожил счастливую жизнь… Слишком короткую. Мара была человеком. И он был человеком тоже. Прожил обычную человеческую жизнь и умер от старости. Детей у него так и не случилось, очень часто бывает, что подобные кровные помеси дают бесплодное потомство… Он умер задолго до твоего рождения. Я сам похоронил его, рядом с его женой и Марой.
— Бедный мой… — вырвалось у меня.
Но он мотнул головой.
— Не жалей. Не стоит. Инт сын троюродного брата жены моего сына. Мы с ним много пережили… да, он на четверть эльф не удивляйся. И лет ему побольше, чем даже на вид.
— Он говорил, что ему тридцать восемь…
— Да? Значит легенда у него такая. Ему много больше. Но Мару он помнит… И сына моего тоже знал отлично. Вот такая история. А сейчас у него тоже есть дочь… А женщина которая ее родила погибла. Я ее не знал, даже имени не знаю, а он не хочет об этом говорить. Оказывается вот уже на руднике побывал… По моим стопам будто бы идет…
Меня что-то зацепила в его последней фразе. Поразмыслив, я поняла что именно.
— Так ты что тоже на руднике был?!
Знакомая усмешка:
— Был… попал по дурости… Еле выбрался, там когда пронюхали что на мне все заживает лучше чем полукровках, решили что я, смешно вспомнить, "идеальный раб"! То есть и работать могу бесконечно, и еды мне не надо, и живу вечно… Хоть опыты не додумались ставить и то хорошо.
— Да, — пораженно пробормотала я. — Ну, ты и поколесил по миру… — И, оценив пришедшую в голову мысль, погрустнела окончательно. — Сколького я о тебе еще не знаю… и вообще сколького не знаю… Слушай, а тебе со мной не скучно?
— Ну что за ерунда, — Лико обнял меня крепче. — Забудь об этом малышка. Понятно? А не то я решу, что тебе мало впечатлений и устрою экскурсию вроде той по катакомбам Ирелена. Хочешь?
— Нет! — поспешно открестилась я от жутчайшей перспективы. — Ни за что! Тот ужас я никогда не забуду. И повторять подобное не надо, ни за что! Лучше пойдем поедим, а? Да и Ива кормить уже пора.
— Пошли конечно, голодная моя.
На маленькой кухоньке, в которую поместился только стол, две лавки и нечто типа печи, было оживленно. Метался туда-сюда Инт, выставляющий на стол миски с чем-то белым и рассыпчатым. Ну и мрачный оборотень сидел за тем же столом, подпирая рукой щеку, и наблюдал за ним исподлобья. А на другой лавке завернутая в одеяльце сидела, оперевшись на стенку дочь Инта.