Два хвостатых террориста
Шрифт:
"Не паникуй, а? Это знаешь ли раздражает."
А меня раздражает то, что я ничего не чувствую и не слышу! Ну, кроме тебя, конечно.
"В твою пустую головку не приходила простейшая мысль, что так и надо?"
Что? Нет, так действительно надо?
"Да!"
Ладно, все, мне надо успокоится! В конце концов, я, что, не доверяю Змею что ли? Нет! Доверяю! Вот и все, нет причин и поводов для паники… Все хорошо, все нормально… Интересно, что он там сейчас делает?
"Лучше
Нда…
"Сейчас начнется самое интересное."
Что именно?
"Он будет пробивать туннель между материями… О, уже пробил."
В следующий миг я заорала от невыносимой боли. Возможно, тело то и молчало, но вот разум, который корчился в почти осязаемом пламени, подозрительно похожем на Изначальное, молчать уж точно не мог…
Потом помимо боли пришла невыносимая тоска, такая, что я поняла — от меня что-то отрезают… Что-то невыразимо дорогое, то, что было со мной всегда, пусть и незамеченное и не осознанное до конца…
Сущность дракона закричала вместе со мной, и я впервые услышала ее голос. Басовитый, низкий, больше похожий на рычание… Голос драконицы, в которую я обращалась…
Пламя вспыхнуло ярче, хотя казалось что это уже невозможно. И боль стала сильнее… Я не могла ни отрешиться от нее ни потерять сознание, ничего… Только терпеть. И кричать, потому что так становилось пусть на самую капельку, но легче…
Постойте! Не надо не забирайте ее у меня! Я ведь не смогу, ни жить, ни дышать без нее! Она же часть меня, часть моей души! Пламя, зачем я согласилась на этот ритуал…
Настал черед Арахшар и ее крик взвился рядом с моим. Но в отличие от драконицы ушедшей сразу и легко, демоница боролась. Отчаянно цепляясь за мое сознание, воспоминания, она не хотела уходить и приняла мне все большие страдания…
Зачем? Я ведь сойду с ума, если ты не уйдешь сейчас!
"Вспомни мои слова, Сагвер. Ведь только это мне и нужно."
Сволочь!
"Нет. Демоница."
Уйди! Не сопротивляйся!
Уйди, прошу тебя!
Уходи же… Уходи…
Ведь я уже не могу терпеть боль…
Пламя разгорается жарче, и в его отсветах я вдруг вижу…
… Мне девять лет, я гуляю по лесу окружающему дворец и тихо напеваю себе под нос задорную песенку. Про ушастых эльфят.
И вдруг натыкаюсь на маленькое тельце, распластанное в траве.
— Ежик, — удивленно восклицаю. Ежиков я раньше никогда не вживую не видела, только на картинках.
Но зверек почти не шевелиться. И не убегает. И в клубок как в книжках написано не спешит свернуться. Неправильный какой-то ежик.
Я сажусь перед ним на корточки и понимаю, почему он такой неподвижный. У зверка сломана спина.
— Бедненький, — шепчу,
Тут сзади раздаются шаги. Я не оборачиваюсь и даже не пугаюсь — в нашем лесу не может быть чужаков.
— Жалко его? — спрашивает мужской голос.
— Жалко, — тихо подтверждаю я.
— Так помоги.
— Я не умею. Меня пока целительству не учили.
Мужчина садится рядом со мной, и я вижу его молодое лицо, бесцветные глаза и светлые волосы.
— А исцелением ему уже не помочь, — говорит мужчина. — Смотри, он уже умер.
Я заплакала.
— Ну же, Сагвер, зачем плакать? Ему ведь еще можно помочь.
— Как? — вскинула я голову, растирая кулачками слезы по щекам.
— Очень просто. Оживим, подарим новую душу. Согласна?
— Да!
— Начнем…
… - А теперь ты забудешь меня, и будешь помнить только то, что сама оживила этого ежа. О том, что у него человеческая душа тебе помнить тоже не надо…
Потом… свет. Много света и он ослепляет…
И боль…
Прости, любимый, кажется, я не справилась…
Глава 7
Меня мучила боль.
Ее было столько, что невозможно даже осмыслить…
Боль… значит я жива? Ведь мертвым не бывает больно.
Или бывает?
Меня кто-то завет? Или не меня. Странное имя. Мое? Да, мое. Значит и зовут меня.
Надо открыть глаза. Надо вернуться, чтобы зовущий меня не тосковал так.
Больно!!!
Но надо…
Я распахнула глаза и чуть не вскрикнула от боли, когда по ним резанул яркий свет и снова зажмурилась. Солнце.
Теплые сухие губы коснулись лба.
— Сагвер, ты в порядке?
— Вроде, — на пробу прошептала я. Надо же голос не сорван, значит, орала я только мысленно. Это очень, очень хорошо…
— Боги, как я перепугался… Открой глаза.
Я с опаской открыла и облегченно вздохнула: Змей собой закрыл свет солнца.
— Ты как? — взволнованно спросил мой жених, внимательно всматриваясь в мое лицо.
— Нормально, ответила я. — Есть хочется, только.
Он тут же подхватил меня на руки предельно осторожно и бережно, как хрупкую хрустальную статуэтку… Хотя если судить по ощущением сама себе я казалась похожей на старую насквозь прогнившую ветошь.
Я закрыла глаза, с удовольствием чувствуя тепло такого родного Змея… Но в груди сидело предательское мерзкое чувство ненаполненности. Не пустоты, нет, но чего-то важного все же не хватает. И мир кажется тусклее, и непривычное равнодушие наступает на пятки.