Два кольта и винчестер

Баковец Михаил

Спустя полминуты я уже сам оказался в реке. Немедленно заработал руками и ногами, стремясь отплыть подальше от остатков парома и дерущихся элитников. Меха с воздухом оказались отличным подспорьем. Без них я бы уже пускал пузыри где-то по направлению ко дну. С незначительными навыками по плаванию в одежде и с оружием я не имел ни единого шанса спастись.

Рванул не к берегу, а на середину реки. Так я уходил от опасности столкнуться с обломками парома и выжившими пассажирами. Кому-то из них могла прийти в голову мысль, что мех с воздухом куда лучшее спасательное средство, чем кусок доски или бревна. Страх — это такое чувство, которое отрубает всю рассудительность.

Меня будто провидение хранило. И тем, что подсказало

идею с воздушными буйками, и мыслью выбраться на середину реки. Потому как прочим людям и животным, с кем пять минут назад я плыл на пароме, и сейчас стремительно рвущихся к берегу, не повезло. Неожиданно одного из быков кто-то утащил под воду. Потом канули одновременно две лошади. За ними стали пропадать люди. Тонули, будто поплавки после резкой поклёвки крупной рыбы. Между нами было всего метров сто. Я всё прекрасно видел, так как крутил головой на все триста шестьдесят, чтобы не упустить угрозы, способной подкрасться с любой стороны. Обратил внимание, что первыми подверглись нападению те, кто двигался активнее всех, вспенивая вокруг себя воду мощными гребками. А как только это осознал, тут же замер, вцепившись в мехаи мысленно молясь, чтобы уже не стало поздно. Несколько раз казалось, что под водой кто-то ко мне прикасается. К счастью, это были случайные удары. Никто на зуб не пытался попробовать. Другим так не везло. Мало кто успел сообразить и затихнуть, следуя моему примеру. Почти все люди и все животные от страха только прибавили активности в стремлении как можно быстрее оказаться на берегу. Увы, им не повезло.

Глава 6

ГЛАВА 6

Река протащила меня километров двадцать. Выбраться на берег удалось, когда русло резко вильнуло в сторону, и на моём пути возник песчаный полуостров. Вернее, полуостровок. Вода меня сама на него вынесла. Встав на ноги, я прошёл с десяток шагов и рухнул на нагретый сухой и мелкий жёлтый песок, местами покрытый высушенными водорослями и пустыми раковинами крупных и мелких моллюсков. За проведённое время в воде я страшно замёрз и устал. Все члены моего измученного тела двигались не лучше, чем у Железного Дровосека, попавшего под дождик.

— О-ох, жизнь моя жестянка, — простонал я спустя несколько минут, когда чуть отогрелся и нашёл в себе силы перевернуться на другой бок. — Мама, роди меня обратно.

Шутки шутками, а двигаться было нужно. Я сейчас на этой куче песка торчу как огромная бородавка на носу кассирши, на которую волей-неволей сползает взгляд в магазине. Запросто могу стать добычей какого-нибудь хищника. А ведь в этом мире эту нишу занимают такие существа, которым земные гризли, волки и ягуары в подмётки не годятся. Из-за гадости, витающей в воздухе, все плотоядные создания очень быстро превращались в монстров. Иммунными становились только немногие люди и коты. А ещё холоднокровные, всяческие змеи, ящерицы и рыбы.

Первый шаг дался тяжело. Но чем дольше я двигался, тем лучше становилось. Вскоре мышцы разогрелись достаточно, чтобы я себя почувствовал живым человеком, а не замороженным зомби.

Поднявшись на берег, я осмотрелся по сторонам, а затем двинулся в сторону цепи холмов на горизонте. С них получится получше осмотреться на местности и определиться с маршрутом. Из-за незапланированного плавания я оказался в полностью незнакомом месте. Мало того, река текла в направлении так называемого Пекла — территории, где сектора-кластеры появляются с бешенной скоростью. Из-за чего осквернённые получают источник нескончаемой пищи и очень быстро развиваются до матёрых элитников. Потом они оттуда вылезают в окружающий мир, когда тварей становится слишком много и стабильных кластеров не хватает на всех. Нет, так-то до самого пекла ещё не одна сотня километров. А может и вся тысяча. Но даже так пугает мысль, что я оказался ближе

чем был к месту, которое является адом в аду. Идти назад к месту переправы парома нельзя. Сейчас там всё настолько пропахло кровью, что туда начнут стекаться все окружающие осквернённые. Среди них могут быть сильные твари со свитой, с которыми я в одиночку не справлюсь ни при каких вариантах.

В один из сдутых мехов налил речной воды. Чуть отойдя от реки, я присмотрел укромное местечко среди камней и кустарников. Там я разделся, развесил вещи для просушки и взялся чистить оружие. Пусть сделано оно у меня из стали двадцать первого века, отличающейся высокой стойкостью к коррозии, но это не причина, чтобы относиться безалаберно к тому, от чего зависит моя жизнь. После чистки пересортировал боеприпасы. Все патроны, которые побывали в воде, я отделил. А патронташ, магазин мушкета и барабаны револьверов забил теми, которые были плотно завёрнуты в провощенную бумагу и не пострадали от влаги.

К холмам я подошёл уже в сумерках. Пришлось вместо разведки взяться за поиск места для ночлега. Тут мне повезло. Да ещё как! На склоне под высоким и очень кривым деревом расположилась невысокая хижина. Её стены были сложены из плоских камней. Крыша из нескольких рядов толстых и длинных сучьев, сплетённых гибкими ветками кустарника и тонких… снопов из сухой травы, что ли.

Внутри я нашёл ложе из всё тех же сучьев и травы. Под крошечным окошком расположился очаг из камней. Над ним на конструкции из железных прутьев висел слегка тронутый ржавчиной чугунный котелок. А ещё внутри имелся толстый кол, вбитый в землю. На нём болтался уродливый череп, пугающий количеством и размерами острых клыков, и несколькими рогами. Дверь — кривая конструкция из жердей, связанных всё теми же гибкими кустарниковыми ветвями. Петель она не имела, просто отставлялась в сторону. Изнутри в качестве запора использовались несколько камней и два толстых кола для упоров.

К этому моменту на улице уже достаточно стемнело, чтобы и дальше бродить по окрестностям, рискуя или ногу сломать, или наткнуться на осквернённых.

Огонь разжигать я не стал. Обошёлся вяленым мясом и сыром. Сухари размокли после пребывания в речной воде, а варить кашу без огня невозможно. Впрочем, мне и так было хорошо.

Выспался отлично. Прикрыл глаза, улёгшись на жёсткой и неудобной кровати в темноте. А открыл их уже при свете утра, давно вошедшего в свои права. Послушав у двери и не обнаружив никаких сигналов, что рядом есть угроза, я освободил дверь, отставил её в сторону и выбрался наружу, сжимая в обеих руках по револьверу. Осмотревшись, я сунул кольты в кобуры и быстро сделал неотложные утренние дела. Завтрак устроил снаружи, греясь под лучами солнца. Удивительно, что не проснулся ночью от холода. В каменной хижине оказалось весьма зябко, а тёплых вещей у меня с собой не было.

С вершины холма, на склоне которого я нашёл себе убежище на ночь, я взялся осматривать местность. Но спустя полчаса перебрался на соседний, который был заметно выше. И с его макушки увидел далеко-далеко нечто напоминающее город. Значит, мне туда и идти. В активе у меня будет оружие, боеприпасы, еда, одежда и, возможно, ориентир для дальнейшего пути. При самом благоприятном раскладе это окажется обжитый стаб и тогда моё нелегкое путешествие закончится. А вот в пассиве: осквернённые и муры. Но других вариантов не было.

«Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога, значит нам туда дорога… тьфу, вот ведь прилипло», — в голове крутился мотивчик и пара фраз внезапно вспомнившейся песенки. Но с ним, признаюсь, как-то легче было идти. Прямо почувствовал себя десантником из советского фильма, который километрами тянул и тянул песенку про Винни-пуха во время длительного марша во время учений.

В какой-то момент я услышал звук копыт. Обернувшись на звук, увидел примерно в километре небольшое облачно пыли, которое приближалось ко мне.