Два кольта и винчестер
Шрифт:
С наступлением темноты я продолжил идти. Чувствовал, что если остановлюсь и лягу, то потом могу и не встать. А бессознательного меня кто угодно может сожрать. Когда ощутил признаки спорового голодания, то закинул в рот споран и принялся его рассасывать. Через час выплюнул то, что от него осталось. Твёрдое месиво, словно состоящее из толстых остинок, как в плодах шиповника, и елочной хвои. Такой остаток — яд.
Небольшую остановку сделал только на рассвете, чтобы поесть и сменить повязки. Рана на руке уже принялась заживать, а вот со спиной была беда. Тампон, которым я затыкал дыру от пули, был весь покрыт вонючим гноем. Сама рана затерялась в опухшей плоти. Спину мне растарабанило
Потом напал дикий приступ кашля, который не проходил несколько минут и в конце превратился в тошноту. Всё, что съел десятью минутами ранее оказалось в траве под ногами.
Хочу сказать, что страшно мне не было, хотя уже знал, что мне не выкарабкаться без посторонней помощи. Не было и апатии. Имелась… обида, что ли, на то, что я так и не смог по-настоящему использовать свою сверхспособность.
— Ничего, прорвёмся, — подбодрил я сам себя, вытер рот рукавом и поплёлся дальше. В середине дня показалось, что стало легче. Перестал заплетаться в ногах, зрение улучшилось, чуть легче стало дышать. Боль в руке уже не так терзала. А в спине вместо неё появилось ощущение некоего неудобства. Будто что-то прицепилось к голой коже и трётся об одежду. В противовес улучшению самочувствия возникла сильнейшая, просто одуряющая жажда. Я выхлебал все свои запасы воды, живчик и дальше шёл, мечтая наткнуться на ручей, речку или даже обычную лужу. Чтобы хоть как-то с ней бороться, я достал свинцовую пулю и положил её в рот. Благодаря этому появилась слюна, которая слегка притупила жажду.
Через какое-то время появилась мысль развернуться и пойти обратно в город. Если мне повезет, то смогу найти там колодец, из которого вода не ушла при переносе. Или отыскать, например, пиво в бутылках или бочонках, которое тоже поможет промочить горло. Но в этот момент вдалеке замаячили какие-то постройки. До них было больше десяти километров.
Вид человеческих следов вдалеке придал мне заряд сил. В надежде найти там воду я ускорил шаг. Через час с небольшим к прежней картинке добавились новые штрихи. Во-первых, из трубы, возвышающейся над навесом у крупного дома, тянулся дымок. Во-вторых, за тремя постройками обнаружился крупный загон, по которому неспешно ходили пёстрые коровы. В-третьих, недалеко от дома торчал шалашик крыши колодезного сруба и огромный рычаг «журавля».
Когда до фермы оставалось метров триста из дома вышла женская фигура с длиннющим ружьём в руках. Приближаясь к ней, я держал руки на виду, демонстрируя дружелюбие. Если это свежая перенесённая, то ожидать от неё можно чего угодно.
— Мэм, я просто путешественник! — крикнул я, сократив расстояние до сотни метров. — Я не причиню вам вреда. Наоборот, хочу попросить у вас помощи.
Сказал и продолжил шагать к ней. Метров за тридцать, всё также находясь под прицелом вирджинской винтовки, я остановился и аккуратно скинул на землю своё добро. Включая ремень с револьверами и ножом. Затем отошёл на несколько метров.
— Мэм, позвольте хотя бы напиться, — вновь обратился я к ней.
— Проходи в дом, — неожиданно сказала она. Голос у неё оказался ясным и звонким, как у двадцатилетней девушки, тренирующейся в пении. При этом внешне она выглядела лет на сорок, плюс-минус.
— Да, мэм.
Внутри была традиционная аскетическая обстановка для местного времени и географии. Осматриваясь, я не заметил ни одной мужской вещи. Только платья, юбки, платки, шляпки и обувь, которые могла носить лишь женщина.
— Садись, — произнесла она и указала на большой стол, возле которого стояла лавка и два крупных табурета. — Что с тобой случилось?
Винтовку она поставила у двери. Ничуть меня не опасаясь, подошла к столу и опустилась
— Подстрелили, мэм. Ответили злом на предобрейшее, — криво усмехнулся я. Откуда-то из памяти всплыла киношная фраза и сама-собой оказалась на языке. Но собеседница меня поняла.
— Кто? Муры?
— Муры? переспросил я. — Так вы, э-э…
— Я не новичок, — подтвердила она. — Уже давно живу в этом забытом Девой Марией месте. Меня зовут Эльза Краммер. Обращайся ко мне по имени. Это твоё «мэм» не нужно.
— Хорошо, Эльза, — покладисто кивнул я. — Можно попить? Умираю от жажды.
Она молча встала, дошла до самого тёмного угла. Там в тени прятался среднего размера бочонок с крышкой. Поверх неё стоял оловянный корец. Зачерпнув им воды, она вернулась с ним к столу.
— Благодарю.
Воды в ёмкости было больше литра. Но я выпил её всю залпом.
— Так кто тебя подстрелил? — повторила она свой вопрос, когда я поставил пустой ковш на стол.
— Новички, вчера днём. Хотел им помочь, довести до какого-нибудь безопасного места, но как назло на пути попался старый и пустой городок, а там банк с мешками, полными долларов. Я пытался объяснить, что всё это серебро с золотом тут ничего не стоят. Но лишь зря сотрясал воздух. В итоге получил две пули в качестве благодарности за живчик.
— Слишком сильно упорствовал в своих объяснениях, — с уверенностью заявила Эльза. — Они решили, что ты их так отговариваешь, чтобы потом самому вернуться в банк и забрать деньги.
— Скорее всего, — кивнул я. соглашаясь с ней. Затем спросил. — Эльза, а ты разбираешься в ранах? Мне бы пулю вынуть и немного почистить дырку в спине.
— Разбираюсь, — обрадовала она меня ответом. — Если готов, то займусь ей прямо сейчас.
В качестве операционного стола мне были предложены две лавки. Я лёг на них животом, перед этим раздевшись до пояса.
— Терпи, — предупредила она и полезла в рану.
Особой боли не было. Может потому, что с первых секунд так называемой операции я провалился в мутное состояние, когда сознание плавало где-то возле поверхности разума. Мне однажды выдёргивали зуб под местным наркозом. Так вот, ощущения, когда копаются во рту, что-то там вырезая, вырывая и зашивая сильно напоминало текущее.
— Пойдёшь за солнцем. Всегда держи его точно перед собой. Так ты найдёшь то, о чём мечтаешь больше всего, — неожиданно сказала Эльза.
— Что? — переспросил я её. — Что это значит? Я не понимаю…
Неожиданно в конце фразы сознание выключилось.
Пришёл в себя в чистом поле на голой земле. Судя по прохладе и красному горизонту, сейчас закат или рассвет. Нет, всё-таки, рассвет. Закат выглядит чуть-чуть иначе и вечером куда жарче, чем сейчас. Ещё и роса на траве имеется.
Торс опоясывала плотная и профессиональная перевязка из холщовых лент из моего запаса. Такая же закрывала ладонь. Рядом лежали мои вещи. Одна фляга и мех были полны прохладной воды. А вторая фляжка заполнена под горлышко живчиком. Провалы в памяти? Галлюцинации? Та одинокая женщина на ферме мне почудилась? Но я не мог сам себя прооперировать и так ловко перевязать. Да и вода с живчиком откуда-то взялись. Уверен, что всё это не мог сделать в беспамятстве. Получается, когда я отключился во время операции, Эльза довела её до конца, перевязала, после чего вывезла меня подальше от фермы и оставила в чистом поле. Не забыла оставить воды и живчик. То, что на меня мог выйти какой-нибудь заражённый — ерунда. Я от всей души благодарен этой женщине за помощь. Сам бы на её месте поступил бы также, наверное. Представляю, как ей было не по себе находиться рядом со здоровенным мужиком.