Два кольта и винчестер
Шрифт:
После на море кое-как научился держаться на воде. Но на морской. В прудах и реках я так толком и не смог научиться чувствовать себя как рыба. Будто что-то в глубине души мешало нормально плавать. На море я и с аквалангом погружался вплоть до десяти метров. Плыл вдоль дна в пяти-шести метрах от поверхности. А вот дома в пруду хоть ты что делай, но быстро забывал все навыки и превращался в новичка, за которым следовало следить в оба глаза, чтобы потом меня не искать водолазам.
Зная за собой подобный грешок, я надул два меха и закрепил их на
На бога надейся, а сам не плошай, как говорится.
Пассажиры самыми первыми заняли места на пароме. Намного больше времени ушло на то, чтобы загнать в стойла животных и закрепить груз. Пока царила суета и приходилось переходить с одного места к другому чтобы не мешать грузчикам и погонщикам, стал свидетелем разговора пары паромщиков. Меня они не заметили, иначе вряд ли так бы разоткровенничались.
— В верховьях сразу несколько морозных кластеров перекинуло, — произнёс бородатый молодой мужчина, решивший сделать передышку и закурить трубку. — Нужно на неделю все перевозки остановить.
— Я с По согласен, — поддержал его другой работник парома. — Сейчас все речные осквернённые рванут в тёплые воды. Сюда, то есть. Будут злые, голодные. Начнётся дележка территории, вечные драки. Нам запросто достанется.
— Хватит каркать, — одёрнул эту парочку третий паромщик — самый старший из них. — Всё будет хорошо. В первый раз, что ли?
— Не в первый, но караванщики с верховий сказали, что лет пять не было столько кластеров, изменившихся одновременно, — негромко пробурчал бородатый молодчик. — Рассказывают, что ледяная волна снесла всё по берегам на протяжении пары десятков миль.
— Тихо, я сказал! — ещё больше повысил голос старший. — Живо вперёд, работать! И следите, чтобы всё лежало и стояло на своих местах, как полагается. А ещё больше следите за языками. И так среди народа пошли нехорошие слухи про тот рейс.
Он ещё с пару минут стоял на месте, потом смачно плюнул в воду и тоже убрался.
«Вот дела, — подумалось мне, когда я решил покинуть своё укромное местечко за ящиками, накрытыми грузовой сетью, привязанной к мощным скобам в настиле парома. — Совсем так плохо, что ли, раз даже такие ветераны нервничают?».
Мелькнула трусоватая мыслишка переждать опасный период на берегу, пока паромщики не успокоятся. Но подумав, решил остаться на пароме. В первую очередь из-за того, что не хотел терять связь со знакомой троицей караванщиков. Они пообещали доставить меня до крупного и приличного стаба-города, где любому иммунному найдётся работа с хорошей оплатой.
Есть такой закон, название которого позабыл. Звучит же он как-то так: если неприятность может произойти, то она обязательно случится. В данной ситуации реализовались страхи паромщиков и мои. Первые опасались нападения речного элитника. Я — оказаться в воде.
Мы прошли две трети расстояния до противоположного берега, когда раздался оглушительный плеск. Через несколько секунд раздались тревожные крики людей, ржание лошадей и
Я увидел, как в нескольких сотнях метрах от парома выше по течению вода будто взбалтывалась пропеллером из дома великана. Иногда в бурунах белой от пены воды проскакивали хвосты, лапы, оскаленные пасти и огромные когти.
Паромщики принялись рвать жилы в попытках заставить двигаться побыстрее своё плавательное средство. Команда подобралась сюда из тех, кто получил в награду и смог развить в достаточной мере навык по управлению водой. Сейчас они сжигали энергию, как горит бензин в ДВС, работающего в красной зоне циферблата.
— Пресвятая божья матерь, помоги выжить, — воскликнул кто-то рядом.
И тут же ему ответил другой голос. Мрачный и циничный.
— Божья мать в Ад не спускается. Да и эти твари не демоны какие-то, а гигантские выдры-элитники. Одна спустилась с верховий из-за льда. а вторая защищает свои угодья. И нам очень…
Договорить он не успел. Дерущиеся монстры внезапно оказались рядом с нами. Вроде немаленький паром сначала получил мощный удар, после которого все упали с ног, а кого-то скинуло в реку. А затем он развалился пополам. Одна часть превратилась в щепки, оказавшись в центре драки. Другую отбросило далеко в сторону. Я оказался на ней. Шансы спастись были ещё высоки. Но тут моя половинка парома принялась быстро переворачиваться, не знаю в чём была причина, может, сохранившиеся загоны с беснующимися животными на краю сыграли свою роль. И потеряв противовес в лице второй половины с такими же загонами и закреплённым грузом, остаток парома решил показать солнышку свой киль. Разрушив паром, элитники очень быстро стали удаляться дальше по течению.
Люди в один момент превратились в диких зверей. Никакой помощи друг другу. Ну, или я не увидел таких моментов. Свою лепту внесла пара огромных быков. Они снесли створки стойл, порвали привязь и оказались среди нас. Какой-то мужчина в одной рубашке оказался на их пути и был насажен на длинный острый рог. Ещё одного животные затоптали.
Чтобы не разделить их участь, я бросился к краю парома, цепляясь за всё, что попадалось. Кроме страха быть растерзанным быками, имелся и ещё один: оказаться в воде под перевернувшимся плотом. Тогда мне точно капут.
— Дай сюда! — на меня с безумным рыком набросился кто-то из пассажиров. Он попытался схватить мои надутые меха. Но промахнулся и едва не скатился к загонам, которые уже почти были затоплены. Угол наклона стремился к сорока пяти градусам.
— На хрен — это туда! — ощерился я. Одной рукой я держался за широкую щель в настиле, ногами упирался в другую, и свободной рукой ударил в бородатую рожу обидчика. Раз, другой, третий! Потом освободил левую ногу и от души пнул ей в чужое плечо. Грабитель вскрикнул и полетел вниз. Через несколько мгновений врезался в угол загона затылком. Не жалко.