Два красавчика и Я
Шрифт:
— Да…
— Я не слышу, — издевательски шепчет он, и пальцы впиваются в мое бедро. Он толкается еще глубже, и я чувствую, как заполняет меня, и мое тело готово действительно сойти с ума от промедления.
— Да боже! Все, что ты захочешь — да!
— Все, что захочу? — он прижимается ко мне так тесно ,что я чувствую, как бьется сердце в груди, и как приподнимается живот с каждым вздохом. Он начинает медленно двигаться во мне и я будто растекаюсь в его руках, позволяя отдаться только ощущениям, —
И мы, кажется, оба посылаем все остальное к черту, потому что дальше обходимся абсолютно без слов. Есть только наши тела, руки и губы, наши запахи и жаркие объятия, потому что я больше не чувствую холодную стену своей спиной, или просто не обращаю внимания. А может, просто мир вокруг исчез, потому что мой взгляд выхватывает только детали, и как я, например, впиваюсь поцелуем в бьющуюся вену у него на шее, или его лихорадочно блестящие глаза, или как я вцепляюсь ему в волосы и чуть натягиваю.
И когда я достигаю пика наслаждения, то мне на секунду кажется, будто мы растворяемся друг в друге.
И чувствую себя настолько обессиленной от взрыва эмоций, что мне кажется, будто кто-то вырезал некоторые кадры из моей жизни, чтобы не было слишком уж сладко, потому что упускаю момент, как мы вдруг оказываемся оба в постели. И я просто утыкаюсь носом в шею Мирослава, чувствуя, как он обнимает меня, и, похоже, вырубаюсь от бессилия.
***
Просыпаюсь я оттого, что чувствую на своем лице легкий поцелуй, и, я, что-то пробурчав в ответ, закутываюсь в одеяло, как гусеница,и отворачиваюсь, утопив лицо в подушке.
— Вот и буди ее романтично, — слышу я ехидный голос.
Ооо, мне лень! Лень отвечать! Я ощущаю себя настолько расслабленной и ленивой, как растекшееся мороженое на солнце. Мне просто хочется оставаться в этом состоянии и растекаться дальше.
— Птичка, — шепчет голос мне в ухо, и я дергаю плечом, — уже десять утра.
Боже! Я с трудом открываю глаза. Солнце уже заливает комнату ярким светом, а рядом со мной на кровати сидит Мирослав. Уже одетый.
— А где моя одежда? — вырывается у меня.
—’В ванне, наверное, — усмехается он, и увидев, как я закатываю глаза, добавляет, — ладно, не издеваюсь. Я встал раньше, потому что пришла доставка твоих шмоток. Я их поставил тут, — он чуть склоняется, заглядывая вниз, на пол, и возвращается ко мне взглядом.
Что-то в его глазах меня настораживает. Слишком пристально и пытливо он смотрит на меня, будто собираясь что-то сказать, или будто что-то его беспокоит. Я хмурюсь. Вроде же было все в порядке? По крайней мере, это не связано с нашими отношениями точно. Иначе бы меня не целовали с утра. Или нет?!
— Почему ты так смотришь пристально? — интересуюсь осторожно я, садясь на кровати, и закрываясь одеялом.
Мирослав быстро отводит взгляд и смотрит в окно. И поджимает задумчиво край губ.
Эээу! Не поняла?
— Мирослав? — я
— Ммм… птичка, насчет вчерашнего…
— Ты жалеешь? — быстро спрашиваю я, чтобы избежать неудобного разговора, — ну, это…
— Птичка, в пень иди, — спокойно перебивает он меня, — смешно слышать это от девушки. Но речь не об этом.
— А о чем?
Он с шумом выдыхает воздух, и приподнимает брови.
— Вчера мы немного увлеклись, птичка…
— В смысле?!
—… и кое-что упустили. Точнее, я.
Я вопросительно приподнимаю бровь.
— Ты про что? —интересуюсь я, и он встречает спокойно мой недоуменный взгляд.
— Птичка… — он как-то странно усмехается, как обычно это делают в фильмах, когда сообщают «мы тут все умрем через пять минут», и склоняет голову набок, наблюдая за моим лицом, — мы не предохранялись.
Я на секунду зависаю, потому что до меня не сразу доходит смысл его слов. Ну и еще потому что сердце стучит громко в ушах.
Погодите…
Постойте…
Я набираю воздух в легкие.
— ЧТО??!
Эпизод 32.4
Эпизод 32.4
Мирослав молчит и смотрит на меня.
Мне же хочется подскочить и заметаться в панике, вырывая волосы, но останавливает меня то, что я без одежды. Я судорожно восстанавливаю в голове картину вчерашний событий, и с глухим стоном падаю на подушку лицом. Ну да. Мы разделись и отшвырнули одежду задолго до самого процесса, и не помню, чтобы кто-то из нас сказал «упс, постой, забыли один нюанс в кармане».
— Как ты умудрился забыть? — хныкаю я в подушку обреченно, — что теперь делать?
— Птичка, если честно — не знаю, — я слышу хмык, — впервые попадаю в такую ситуацию.
Я подскакиваю, подползаю к краю кровати и нахожу пакеты, стоящие возле нее на полу. И роюсь в них, выкладывая все на кровать. Меня уже ничего не смущает, и то,что поверх джинс ложится миленькое нижнее белье, и… хм. я задумчиво верчу бирку от лифчика. Как он угадал мой размер?
Ладно, неважно. Я срываю этикетки и наспех одеваюсь в первое, что попалось под руки. Потом шарю под подушкой, под одеялом и удивленно осматриваю кровать.
— Птичка, ты что ищешь?
— Телефон, — бормочу я, снова просовывая руку под подушку.
— Кажется, он в твоей сумке. Она у двери.
А, ну да.
Я встаю и хочу было пойти к двери, как Мирослав останавливает меня, преградив дорогу рукой.