Два миллиона (сборник)
Шрифт:
Дипломат по серьезности, с которой посетитель вынимал бумаги, поняла, что он просто так не отстанет.
– Хорошо. Что надо делать?
– Завтра с утра поедем в Анголу. В Лусаке попросите содействия у местного посла. Через него – помощь полиции. Вяжем этого Живцова, оформляем, как таможенный груз и везем в Россию без досмотра.
– Я могу и позвонить в Анголу. В различных захватах от меня будет мало пользы.
– Лучше, все-таки, лично, – мягко сказал Вениамин и впервые, за все время визита, его глаза сверкнули.
– С людьми вашей
– Не надо, – прервал особист и голосом, в котором уже появились металлические нотки, добавил, – завтра в 7.30 вас будет ждать машина у ворот посольства. До свидания!
Тучи на тропическом небе
В представлении европейцев в Африке всегда стоит изнуряющая жара. Однако, с наступлением сезона дождей, природа сменяет гнев на милость и уже, зарытые в песок яйца получаются всмятку, а не вкрутую. Тысячи тонн небесной воды выливаются на беззаботные африканские головы. Негры становятся еще чернее. Жизнь – тусклой и серой. Но не у всех.
Николай Николаевич Живцов радостно шлепал по лужам. Невзирая на пасмурный день, он не умело, но громко и от души напевал: «Белая ч-э-ремуха!» В его кармане, в такт руладе, весело позвякивали алмазы. Камни он взял на время у Евгения. И пообещал их вернуть в том случае, если он как-нибудь проснется и обнаружит в своем кармане, пропавшие у него на Арбате, полмиллиона. Поскольку, Евгений не верил в мистику, ему было ясно, что драгоценные камни покинули его навсегда.
В поселке Алоизович и Славик развили бурную деятельность. Их хижина напоминала офис какой-нибудь амбициозной организации, заготконтору и «малину» одновременно.
Негры, работающие на руднике, тащили сворованные алмазы новоиспеченным добытчикам. Барыш был для несунов не большой, но стабильный.
Когда Николай добрался до поселка, его друзей уже садили в полицейскую машину – уж слишком активно они продвигали свое дело, незамеченным это не прошло.
– Стоп, служивые! – крикнул Живцов и, подойдя к самому увешенному медалями мундиру, на ломанном английском сказал, – офицер, это мои дети. Не нашалили ли они без меня?
Чернющий, словно вылезший из дымохода трубочист, полицейский слегка удивился некоторому несоответствию возрастов, возможно, принятому у белых, но промолчал.
Николай продолжил:
– Нельзя их на пять минут оставить! Обязательно что-нибудь натворят.
На прямой вопрос представителя власти, как он умудрился заиметь таких детей, Живцов, не моргнув глазом, ответил:
– Приемные.
Данное заявление никак не повлияло на намерение копов продолжить процедуру ареста.
Алоизыч и Славик молчали, с надеждой глядя на Николая. А Коля и не собирался выключать дурака.
– За что же вы деток моих в дали неведомые увозите?
Из автомобиля вышел человек в цивильном костюме и развернул перед глазами Николая небольшой пакет. Алмазы увидели свет и заискрились.
– Что это за стекляшки? Алмаза, вы говорите.
Полицейские, после этого заявления, собрались на небольшой совет. О чем-то пошептавшись, они отпустили арестованных, сели в машину и уехали. Алмазы, как не имеющие хозяина, обещали сдать в стол находок.
Когда автомобиль, а с ним и драгоценные камни, скрылись из виду, Алоизыч спросил:
– Ну и зачем?
– В тюрьме, думаешь, лучше?
– У нас все бумаги в порядке!
– На добычу бумаги, а не на скупку краденого.
– Пусть докажут!
– И докажут, не сомневайся.
Славик, стоя под грозовой тучей, поежился и спросил:
– А что же делать будем? Бабок почти не осталось.
Николай выдержал театральную паузу и, вытащив из карманов камни, громко крикнул:
– А вот это вы видели?!
Забыв о недавних потрясениях, россияне принялись радоваться. Но недолго. Все испортил Алоизович:
– Покажи-ка еще раз свои сокровища. Да это же технические алмазы! Видите, они серые. Цена им десять копеек за пучок. Да и то, в базарный день.
Коля почернел лицом и сказал:
– А он сказал, что это благородная патина. Вот сука!
Славик взял камни и для чего-то постукал ими друг о друга. Алоизыч молчал.
Издали они, в общих чертах, напоминали картину «Крах третьего рейха». Негры этого шедевра не видели и потому безучастно проходили мимо.
Но мимо не проехал, неизвестно как попавший сюда, «Мерседес» с мигалкой на крыше. Из него вышел белый человек со спокойным лицом. Казалось, что он знает какую-то страшную тайну и никому ее не рассказывает.
Приехавший подошел к Николаю. За ним выросли двое черных, одетых в военную форму и с «калашами».
– Николай Живцов, если не ошибаюсь?
– Чаще всего меня именно так называют. Я вижу, у вас какие-то серьезные намерения. Но не старайтесь, первым вам не быть – нас сегодня уже арестовывали.
– Да? Интересно. Но это не совсем то, что вы думаете. Присаживайтесь в машину, прошу вас.
– Вы знаете, проехаться в «Мерседесе» не совсем та мечта, о которой я грежу.
– В машину! Быстро! – крикнул белый, а негры, поняв по интонации, что уже началось, передернули затворы.
– Хорошо, хорошо. Зачем же так кричать? А что именно мне инкриминируется?
Оставив этот вопрос без ответа, загадочный человек сел в машину рядом с водителем. Коля и два военных негра устроились сзади.
– Поехали! – коротко приказал белый, и машина рванула с места.
Алоизович все еще хлопал глазами, переваривая происходящее, а Славик уже подкатил на джипе.
– Садись быстрее, Серега! За ними едем!
Побег
Саломея после того, как удалось осуществить коварный план гебешника, вернулась в резиденцию и, слегка погрызываемая совестью, легла спать, не дожидаясь ночи.