Два миллиона (сборник)
Шрифт:
– Вы вначале людей накормите! – возмущался рано поседевший детина с огромным животом и мясистым носом.
– И напоите… – тихо вставил свои «пять копеек» потомственный алкаш Гаврилыч.
На крыльцо, как поп на амвон, вышел продавец торговой точки. Дискуссия мгновенно свернулась.
– Будете кричать, прекращу торговлю!
Очередь виновато потупила глаза и, забыв разногласия, сомкнула ряды.
Виктор Степанович зевнул, затушил сигарету и, войдя в комнату, приступил к одеванию. Туалет был его весьма странен. Точнее, он был нелогичен для конца 20 века, а вот в начале того же века был бы вполне
Когда он осчастливил своим появлением двор, на нем были брюки галифе, заправленные в яловые сапоги и гимнастерка с ромбиками в петлицах. Сверху – видавшая виды шинель нараспашку. На боку позвякивала сабля, на голове – красноармейский шлем.
Жители дома нисколько не удивились столь странному маскараду. Все знали, что он работает на Старом Арбате «Буденным», легендарным командармом. Некоторое портретное сходство, дополненное шикарными накладными усами, давало возможность Виктору Степановичу вытягивать немалые деньги из иностранцев, разрешая им себя фотографировать.
Проходя мимо очереди, Виктор Степанович остановился и спросил:
– Что дают, граждане?
Очередь обернулась разом и, слегка удивившись, выдохнула, подводя итог прерванной дискуссии:
– Вот кого надо в президенты!
Тот, смущенно пошевелив усами, от выдвижения отказался и сел в трамвай.
Вибрируя в кресле общественного транспорта, Виктор Степанович, чтобы убить время, закрыл глаза и принялся мечтать.
Его фантазии начинались с того момента, когда вернувшийся из Африки (как он наивно полагал) Николай отдавал ему его законную долю после реализации алмазов. Воображение рисовало загородную поездку на микроавтобусе с молодыми пышущими здоровьем девицами в количестве не менее четырех. На их гладких коленках покоятся лукошки со снедью, в мини-холодильнике остывают полдюжины бутылок водки «Распутин». Вдруг вместо Подмосковья он оказывается на круизном лайнере. Стоя в просторном салоне, он ведет светскую беседу с немолодой, но очень элегантной дамой. Извинившись, он оставляет ее и, войдя в соседнее помещение, оказывается… на скачущим во весь опор взмыленном жеребце. Он гонится за умопомрачительной красоткой в длинной «амазонке» и черном котелке… Картинки меняются очень быстро, теребя уставшую душу Виктора Степановича…Вот он входит в тронный зал и ожидает аудиенции августейшего монарха…
– Эй, Буденный, выходить будешь?
Неохотно расставшись с заманчивыми фантомами, Виктор Степанович подбоченился и пошел сшибать доллары у заморских ротозеев.
Спасение кокаина
Федор Феликсович, отец студентки Маши, усадил вяло сопротивлявшихся Колю и Славика в машину. Сумку девушки положили в багажник. Увидев это, друзья погрустнели еще больше.
– Как Москва? Больше французы не нападали? – повздыхав, завел непринужденную беседу Николай.
– Давненько вы, получается, в столице не бывали. Где довелось попутешествовать? – спросил в свою очередь милицейский генерал.
– В основном, в тропиках, – хмуро ответил Славик.
Черная «Волга» на бешенной скорости летела в Москву. Маша дремала на заднем сидении, а Коля и Славик перекидывались фразами с Федором Федоровичем. Шофер чему-то своему улыбался и жал на газ.
– Чем в свободное от разъездов время занимаетесь, молодежь?
– Если
– Ха-ха-ха! Ну и как, много заработали?
– Мало.
– А чего ж так?
– Человек в форме стал на пути, – грустно сказал Коля.
Федор Феликсович, думая, что с ним шутят, весело смеялся. Не до юмора было отчаянным наркокурьерам – могло так случиться, что они не только останутся ни с чем, но и срок приличный отхватят.
Славик, сидевший сзади и хмуро слушавший бестолковую беседу Коли и генерала, вдруг увидел маленькие ножницы, лежащие в коробке между водительским и пассажирским сидениями. Он незаметно их взял и передал Николаю. Тот все понял без слов.
На ближайшем светофоре Славик нагнулся вперед и начал о чем то расспрашивать шофера. Коля тихо приоткрыл дверь и со всей силы вогнал ножницы в заднее колесо. После этого закрыл дверь и отдал инструмент Славику, который так же незаметно положил ножницы на место.
Через пару минут машину сильно занесло. Водитель остановил ее на обочине и вышел посмотреть, что случилось. Слегка поматерившись, он открыл багажник и достал запаску. Схватка за кокаин вступила в решающую стадию. Пока шофер возился с колесом, Коля вышел из «Волги», якобы для того, чтобы размять затекшие ноги. Беззаботно насвистывая, он обошел автомобиль и, оказавшись возле открытого багажника, ловко вскрыл сумку и переправил пакеты с наркотиками себе за пазуху. Потяжелевший, но весьма довольный, он плюхнулся на заднее сидение и показал Славику большой палец.
Водитель закончил работу, вытер ветошью руки, и компания продолжила свой путь.
Через полчаса повеселевшие друзья покинули автомобиль, попрощавшись с Федором Феликсовичем и заспанной Машей. Войдя в подъезд, они громко крикнули «Ура!» и пошли будить Виктора Степановича.
Тот их появлению очень обрадовался. В квартире сразу все ожило и пришло в движение. Хозяин суетился на кухне с чайником, Коля оккупировал ванную комнату, а Славик прятал за шкаф наркотики и в полглаза смотрел телевизор.
Позже явился Алоизыч. Он был грустен. Новые знания о своем здоровье, полученные на таможне, явно расстроили его.
– Ничего, Серега, не грусти. Будут деньги, будет и здоровье, – подбодрил его Славик.
А Виктор Степанович растерянно думал о метаморфозах природы, в частности о том, как алмазы превращаются в кокаин.
Наркобарон
Порошок, чудом уцелевший на лихих поворотах сюжета, требовал реализации.
– Проше простого, – сказал Виктор Степанович, – у меня знакомый наркобарон есть.
– Я тебя умоляю, Степаныч! Откуда у тебя такие связи? – не поверил Николай.
– Я его еще по комсомолу знаю.
– Ого! Интересные факты открываются! Вот если бы журналюги пронюхали. «Бывший молодежный вожак травит тинэйджеров наркотиками!» «Раньше цыгане были комсомольцами, теперь они – наркодилеры!»
– И вовсе он не цыган. Вернее, не был цыганом раньше. Отвечал в ЦК ВЛКСМ за Продовольственную программу. Потом, после перестройки, покрасил волосы в черный цвет, загорел в солярии, вставил серьгу в ухо и пошел в цыганские наркобароны.