Два мира. Том 1
Шрифт:
— Дейдара, у тебя есть какое-то конкретное дело ко мне?
— Не-а, — отозвался он, удобно устроившийся в мягком кресле с тёмно-красной обивкой, стоявшем перед камином.
— Тогда не мог бы ты зайти в другое время?
Дейдара усмехнулся и встал.
— Ну разумеется… профессор, — сказал он с лёгким насмешливым поклоном.
Когда он ушёл, Итачи волшебной палочкой распечатал свиток и принялся за чтение. Дойдя до конца, он поднял взгляд на Наруто и молча протянул записку Амбридж ему. Немного удивлённый, Наруто принял пергамент
Дорогой профессор Учиха!
С прискорбием сообщаю вам, что ваш студент, мистер Узумаки, на сегодняшнем занятии по защите от Тёмных искусств нарушал дисциплину, в том числе позволил себе несколько недопустимых высказываний относительно мнимого возвращения некого Тёмного волшебника. По всей видимости, мистер Узумаки подвергся неблаготворному влиянию со стороны некоторых своих одноклассников, поэтому очень прошу вас, профессор, провести с вашими студентами разъяснительную беседу, дабы в дальнейшем они не попадались на россказни смутьянов.
С наилучшими пожеланиями,
профессор Долорес Амбридж
P.S. На этот раз, из уважения к вам, я закрою глаза на произошедшее, однако если подобное повторится вновь, боюсь, я буду вынуждена назначить наказание.
— Что ты ей наговорил, Наруто-кун? — спросил Итачи, видя, что парень уже закончил читать.
— Сказал, что верю Гарри, даттебаё! — Наруто положил письмо на стол и с вызовом посмотрел на нукенина.
Итачи прикрыл глаза и вздохнул.
— Разумеется, — негромко произнёс он. — Однако это было не слишком умно с твоей стороны.
— Ты что этим хочешь сказать, а?! — ощетинился Наруто.
— Лишь то, что уже сказал. Ты знаешь, кто она и откуда, знаешь, что Министерство магии всячески борется с распространением правды о возвращении Волан-де-Морта. Так как мне называть то, что ты сознательно, с полным пониманием того, что делаешь, полез на рожон?
Пока он говорил, Наруто стоял молча, хмурясь и глядя в сторону, но на душе у него скреблись кошки. Уж лучше бы Итачи влепил ему какое-нибудь неприятное наказание, но слушать его тихий голос с ноткой разочарования было странно невыносимо.
— Да знаю я, что это было глупо, даттебаё, — пробормотал Наруто, по-прежнему не глядя на него. — Но не мог же я молча слушать, как эта старая жаба пудрит всем мозги.
— Я догадываюсь, что тебе нелегко мириться с подобной несправедливостью, — сказал Итачи с неожиданным пониманием. — Однако обстоятельства требуют, чтобы мы все закрывали на неё глаза.
— Это против моих принципов! — воскликнул Наруто, опять начиная заводиться.
— Быть шиноби — значит лгать, — Итачи серьёзно посмотрел на него, — причём лгать много и часто. Для шиноби невозможно прожить жизнь, ни разу не наступив на хвост своим желаниям и убеждениям.
— Эро-сеннин говорил, — пробубнил Наруто, — что Четвёртый всегда делал только то, что считал правильным.
Судя по тому, как чуть приподнялись его брови, Итачи был удивлён тем, что парень вспомнил вдруг о Четвёртом, однако когда он
— Четвёртый Хокаге поступал так, как требовал от него долг. Но это вовсе не значит, что все решения ему нравились и диктовались его сердцем, а не разумом. Порой ему приходилось пересиливать себя, чтобы согласиться на ту или иную вещь.
— Ты так уверенно это заявляешь, — фыркнул Наруто. — Скажи ещё, что знаком с ним был, даттебаё.
Итачи как-то странно вздохнул.
— Я был.
— Шутишь, что ли?! — удивился Наруто, глядя на него с куда большим интересом.
— Нет, Наруто-кун, не шучу. Я не могу утверждать, что хорошо знал его, ведь мне тогда было совсем мало лет, но Минато-сан был близким другом нашего с Саске отца и порой бывал в нашем доме.
— Обалдеть! — вмиг забыв о раздражении и гневе, сгорая от любопытства, Наруто подался немного вперёд. — Расскажи, какой он был?
— Он был настоящим гением, талантливейшим шиноби…
— Да я не про то, — замахал руками Наруто. — Какой он был человек?
— Очень добрый, — ответил Итачи после мимолётной паузы. — Меня всегда больше всего поражало в нём именно сочетание этой невероятной, необычной для шиноби доброты и отзывчивости с умением становиться жёстким и непоколебимым, когда нужно. Минато-сан не имел ни против кого предубеждений, был рассудителен и справедлив, поэтому все жители Конохи любили его и уважали ещё до того, как он стал Хокаге. Пожалуй, я не могу назвать никого, кто ненавидел бы его как человека, хотя врагов как у шиноби у него было много. Кроме того, Минато-сан очень любил Коноху, своих учеников, друзей и Кушину-сан.
— А кто эта Кушина? — спросил парень. Может, ему почудилось, но Кьюби, услышав это имя, зарычал громче обычного.
Итачи, казалось, всерьёз задумался, стоит ли отвечать, и некоторое время молчал, прежде чем сказать:
— Его жена.
Наруто изумился ещё больше.
— Я и не знал, что у Четвёртого была жена, даттебаё.
— Об этом в принципе мало кто знал, — отозвался Итачи, легко пожимая плечами. — Минато-сан понимал, что после того, как он станет Хокаге, многие враги будут искать его слабые места, и хотел уберечь любимую. Кушина-сан тоже была шиноби Конохи, и они вместе приняли решение скрывать свои отношения от широкой общественности.
— А где она сейчас?
— Она умерла.
— Что с ней случилось? — спросил Наруто уже серьёзнее.
— Я не вправе обсуждать это, — ровно произнёс Итачи. — На самом деле, мне не следовало говорить ничего из этого.
С каждой новой его фразой Наруто чувствовал, что всё больше теряет нить происходящего.
— Тогда зачем рассказал, даттебаё?
— Я подумал, что пример Четвёртого поможет тебе сделать правильные выводы и принять верное решение в нынешней ситуации, — ответил Итачи и пристально посмотрел на парня. — Обещай мне, Наруто-кун, что никому не расскажешь о том, что услышал сегодня от меня.