Два мира. Том 1
Шрифт:
— Я умираю уже девять лет, — спокойно отозвался Итачи, — физически — почти четыре года. Как думаете, это достаточно ужасно?
Не дожидаясь ответа, он коротко кивнул немного озадаченному его словами предку, накинув на плечи мантию, покинул комнату и отправился на поиски товарищей. Он нашёл их во внутреннем дворе, заснеженном, освещённом лишь луной. Сасори полулежал, прислонившись спиной к высокому сугробу, причём оказался он в таком положении, судя по покрывавшим его с ног до головы снежным хлопьям, явно не по своей воле. У Дейдары одна щека была заметно краснее другой — верный признак неслабой пощёчины, — и выглядел
— Я полагаю, стадия драк и ругани кончилась, идёт моральная подготовка к началу конструктивного диалога, — подал голос Итачи, останавливаясь возле них.
— Дейдара уже мне всё рассказал, — отозвался Сасори. — Скажи, Итачи,— немного помолчав, продолжил он, — в какой-то момент ты ведь был и в самом деле готов согласиться на то, чтобы Мадара убил меня, верно?
— Конечно, да, — не дав ему и слово сказать, хмыкнул Дейдара. — Вы вообще, Сасори-но-Данна, такой человек, что из всех знакомых ни разу не хотела убить вас разве что Хината, мм.
— Не могу не согласиться, — сказал Итачи, усаживаясь на холодную землю рядом с товарищами.
Посмотрев на них, Сасори вздохнул с неожиданной грустью.
— Ну, зато хоть честно, — протянул он, откидывая голову на снег, устремляя взгляд в ночное небо, в кои-то веки ясное, усеянное россыпью звёзд.
Наблюдая за ним, Дейдара улыбнулся со странным удовлетворением, как будто в этот самый миг увидел что-то, что хотел увидеть уже давно, но раньше не мог разглядеть. Даже не пытаясь понять, о чём парень думает и что доставило ему такое удовольствие, Итачи просто ждал, когда эти двое наконец вернутся из своего внутреннего мира в реальность. Как и следовало ожидать, первым был Сасори.
— Ладно, всё это сопливый бред генинов, — произнёс он, садясь прямо и быстро возвращая свою обычную собранность. — Как насчёт подумать о том, что сказал Мадара?
— Странно то, что их светлость вообще изволили с нами чем-то поделиться, — съязвил Дейдара. — Это ты, Итачи, растопил лёд в его сердце, да?
— Не говори ерунды.
— А может, всё-таки?..
— Прекрати, Дейдара, — одёрнул напарника Сасори. — Вернёмся к делу.
— Как по мне, рановато ещё об этом беспокоиться, — отозвался Дейдара. — До завершения стариком перевода можно не дёргаться, мм.
— В любом случае, стоит следить за ходом его расшифровки заклинания, — заметил Итачи, — а также узнать, есть ли ещё кто-нибудь, кроме директора, кто в курсе этой работы.
— Согласен, — деловито кивнул Сасори. — Сообщим коноховцам и…
С галереи, опоясывавшей двор, донёсся тихий шорох, похожий на осторожные, крадущиеся шаги. Скосив глаза, Итачи не увидел ничего, но, как и его товарищи, был уверен: за ними кто-то следит.
— …и поговорим с профессорами, — после секундной заминки ровно закончил Сасори. — Возможно, Минерва или Филиус смогут нам помочь в этом.
— Наруто убьётся, когда узнает, — заговорщицки блестя глазами, сообщил Дейдара, как бы невзначай отодвигаясь чуть в сторону, чтобы Итачи была лучше видна та часть галереи, где был подозрительный звук. — Барьерные чары… Ему же их в жизни не освоить, да!
— Не спеши с выводами, — покачал головой Сасори; от его пальцев по снегу потянулись тончайшие, невидимые глазу (кроме разве что вооружённого Шаринганом) нити чакры, прощупывая пространство. —
— Ксо, Данна, почему вы всегда хвалите всех, кроме меня, мм?! — обиделся подрывник.
— Чтобы ты не расслаблялся, — фыркнул его напарник.
«Итачи, от тебя на десять часов, один человек, скрыт какими-то маскировочными чарами».
— И да, Дейдара, — серьёзно добавил Итачи, — пока это всё строго между нами.
— Знаю, знаю, — отозвался парень, потягиваясь.
Проворно поднявшись, Итачи пошёл прямо к тому месту, где стоял их невидимый соглядатай. Послышался короткий нервный вздох, и сразу за ним торопливые шаги. Внезапно налетевший ветер рванул мантию Итачи, взметая её полы, — а ещё позволил всего на миг увидеть ногу, скрывшуюся за поворотом ближайшего коридора.
«Это школьник, — мысленно сообщил Итачи товарищам, — причём школьник, у которого есть мантия-невидимка».
========== Глава 20. Сильная женщина в поисках ==========
Комментарий к Глава 20. Сильная женщина в поисках
Глава была создана всего пару недель назад, намного позднее “прохождения” мною этого временного отрезка в фанфе. Писалась она… нет, в сегодняшнем своём состоянии ума я не смогу объяснить, как написала это; тогда у меня было настроение очень плохое, и от этого хотелось сделать что-нибудь неадекватное. Фактически, вся глава является стёбом, а местами и конкретным издевательством над одним конкретным персонажем…
Огромная просьба ревнителям Логики и Адекватности отнестись со снисхождением к авторскому бзику ^_^’
Мой дорогой Корнелиус!
Рука замерла сама собой. Сложив губы бантиком, Долорес задумчиво покрутила перо. Это ведь официальный рапорт — стоит ли начинать его с таких слов? Помедлив немного, она отложила в сторону испорченный пергамент, достала из ящика стола новый и аккуратно вывела:
Министру магии.
И снова результат не удовлетворил. Звучит так, словно она донос пишет, а это ведь вовсе не так, нет-нет! Это доклад, отчёт о проделанной за последнее время работе, а уж никак не донос. Вновь отложив пергамент, Долорес на новом написала:
Дорогой господин министр!
«Уже лучше», — мысленно кивнула себе она. И в самом деле, теперь и формальное обращение присутствует, и мягкая нотка, намекающая на расположение и лояльность, — вот так и надо писать начальству!
Довольная собой, Долорес продолжила строчить, пространно рассказывая шефу об обстановке в Хогвартсе, о неподобающем поведении Дамблдора, продолжавшего распространять ложь о Том-Кого-Нельзя-Называть и о Поттере, любимому директору в этом активно помогавшем. Дальше последовал параграф об учителях, не оказывающих в должной мере помощь Министерству и более преданных Дамблдору, чем законной власти; на сей раз в позорный список вошли МакГонагалл (впрочем, она всегда его возглавляла), Стебль, недавно в учительской позволявшая себе крайне нелестные высказывания о министре Фадже, Хагрид, этот мужлан и варвар, невесть как получивший должность преподавателя ухода за магическими существами, и Трелони, но она просто не нравилась Долорес. Затем профессор написала несколько хвалебных слов о молодом Малфое (очень надеясь втайне, что министр расскажет о них Люциусу) и его слизеринских друзьях, поддерживавших генерального инспектора в её искреннем стремлении сделать школу лучше.