Два мира. Том 1
Шрифт:
— Итачи…
— Подожди, пожалуйста, Саске, я занят.
И вроде бы негрубо ответил — а всё равно злость берёт.
— Ровно то же самое я слышал час назад, — проговорил Саске, поворачивая голову к брату. Тот сидел за своим рабочим столом, обложившись толстыми словарями.
— С тех пор я стал занят чуть в меньшей степени, — спокойно отозвался Итачи, делая какие-то пометки на пергаменте. — Если меня никто не будет отвлекать, до пира я закончу этот отрывок.
Саске насупился. Ситуация напоминала ему типичную домашнюю зарисовку «Вечер после Академии»: старший брат сидит в одном
— Мне кажется, мы это уже проходили, — негромко сказал он, опираясь руками на столешницу и внимательно глядя на брата. — Не ты ли не так давно прощения просил за то, что всё детство от меня отстранялся?
Итачи, наконец, поднял голову от своей работы.
— Прости, Саске, — он протянул было пальцы ко лбу брата, намереваясь по старой привычке его щёлкнуть, но Саске перехватил его руку.
— Сломаю, — сквозь зубы прошипел он.
— Тогда я точно не смогу писать.
Раздражённо фыркнув, Саске отпустил брата и, вернувшись в своё кресло, схватил и резко раскрыл книгу. Понаблюдав за ним с минуту, Итачи отложил перо.
— Не злись, — попросил он, опускаясь в соседнее кресло. — У меня и в самом деле много работы.
Этого он мог и не говорить — Саске знал, как никто другой. Каким-то немыслимым образом Итачи успевал всё: переводить книгу Рикудо Сенина, вместе с Сасори, Мадарой и прежними Хокаге разрабатывать теорию «Шести Путей», встречаться с Альбусом Дамблдором и обсуждать с ним дела Ордена Феникса, изучать новые заклинания, составлять с Минервой МакГонагалл учебные планы на следующий семестр, ловить Наруто и Дейдару за попытками навредить Долорес Амбридж и даже просто для себя читать мемуары Елены Когтевран, дочери одной из основателей Хогвартса. При этом он не использовал ни одного клона и спал минимум пять часов в сутки. Как ему это удавалось, Саске в упор не понимал, но и сам очень бы хотел овладеть этим магическим умением.
— Да знаю я, — произнёс он. — Прости, что веду себя как капризный ребёнок, но после стольких лет мне хочется просто пообщаться с тобой.
Выслушав это маленькое признание, ради которого в немалой мере была ущемлена гордость парня, Итачи чуть приметно улыбнулся.
— Что ж, в таком случае, полагаю, воспоминания нашего знаменитого предка подождут, — сказал он и, взмахнув палочкой, в считанные секунды организовал всё для чаепития. — Как у тебя дела с обучением?
— Больших проблем нет, — ответил Саске, принимая из его рук чашку ароматного чёрного чая с бергамотом. — Некоторые сложности возникли с кое-чем из трансфигурации, но я справлюсь.
— Не сомневаюсь, — кивнул Итачи, шурша обёрткой от шоколада. В любви к сладкому он не изменился совершенно. — А как твои учителя?
— Минерва-сан мне нравится, — проигнорировав шоколад, Саске взял с тарелки крекер, — она толково объясняет. Сакура тоже молодец, справляется, но Наруто… — у него дёрнулась бровь. — Зачем ты вообще попросил его помочь мне с тренировками?
— Потому что сам бы ты этого ни
— А оно мне надо?
— Поверь, надо, — Итачи глотнул чая. — Одинокий волк — красивый образ, Саске, но жить в нём не стоит.
— И это ты мне говоришь?
— Знаю, как это тяжело, потому и говорю. В Акацуки я продержался так лишь два года, а потом всё-таки стал сближаться с напарником.
— С Кисаме? Никогда бы не подумал, что ты подружишься с кем-то вроде него.
Но Итачи покачал головой.
— Это не дружба. Этому сложно дать название… Видишь ли, в Акацуки между напарниками возникают особенные отношения, невозможные ни в одной другой организации.
Слушая брата, Саске удивлялся всё больше.
— Что же в них такого необычного?
— Двойственность, мне кажется, — задумчиво произнёс Итачи. — Странное чувство, когда ты знаешь, что можешь без раздумий доверить напарнику свою жизнь, что он вытащит тебя, если ранят, а ты вытащишь его — но в то же время держишь под замком от него свой внутренний мир. Когда ты готов разделить с этим человеком всё: кровь, чакру, последнюю еду, место под плащом в холодную ночь где-нибудь в глуши — но не свои истинные мысли и планы. Мы с Кисаме вытягивали друг друга с того света столько раз, что и подумать страшно, и при этом он совершенно не знает, кто я на самом деле.
— Беспокоишься, что он отвернётся, если узнает о твоей миссии?
— Нет. Кисаме далеко не дурак, и, думаю, он уже начал подозревать что-то в этом роде. Всё-таки даже Сасори заметил, что я, как он выразился, «белая ворона», а ведь не его напарником я был все эти годы.
— Кстати об этом, — сказал Саске, кое-что вспомнив. — В тот день, когда мы только перенеслись в этот мир, когда Первый и Мадара спорили на плато, там был ворон с Шаринганом в левом глазу.
— Так ты заметил, — протянул Итачи.
— Что это было?
— Только сначала пообещай, что ни единая душа, живая или мёртвая, от тебя об этом не узнает.
— Обещаю, — серьёзно сказал Саске, чувствуя всё возрастающий интерес.
— Этот ворон долгие годы был моим козырным тузом в рукаве, — начал рассказ Итачи, выбивая какой-то неспешный ритм на подлокотнике.
— Почему был?
— Карта разыграна, — легко пожал плечами Итачи, — а вновь использовать её, в силу определённых обстоятельств, я смог бы ещё очень нескоро. Так что разумнее было уничтожить её, что я и сделал. В целом, эта история очень длинная и запутанная.
— Но у тебя других и нет, — усмехнулся Саске.
— Пожалуй, — согласился с ним старший брат и продолжил: — Началось всё с того, что в клане Учиха, как ты знаешь, разгоралось недовольство политикой руководителей селения. Ради того, чтобы шпионить за ними, отец заслал меня в АНБУ; впрочем, он стал некоторое время спустя подозревать меня в чём-то, поэтому приказал Шисуи за мной следить.
— Шисуи-сан следил за тобой? — удивился Саске. — Он ведь был твоим лучшим другом.
— Однако у отца он был на хорошем счету как чрезвычайно преданный клану шиноби, — ответил Итачи. — Впрочем, такая репутация была Шисуи только на руку — так ему было проще наблюдать за главой клана и сообщать Хокаге о том, на какой стадии находится заговор.