Два мира. Том 1
Шрифт:
— Будь ты хоть немного терпеливей, узнал бы об этом завтра же на собрании, — буркнула Анко. — Но ладно, специально для твоей не любящей ждать светлости: я ходила к кентаврам разузнать о пророчестве, говорила с их старейшиной. Он попытался передать мне то предсказание, и за это товарищи его убили и пытались убить меня.
Сасори прищурился.
— Значит, без подвоха? — подозрительно спросил он.
— Без подвоха, — кивнула Анко.
Между шиноби повисло напряжённое молчание. Некоторое время кукловод пристально смотрел на неё, но затем кивнул.
— Хорошо. Подставляй шею.
Скривившись, Анко подчинилась и
— И всё-таки ты циничная сволочь.
— А ты — ненормальная, раз в одиночку пошла в поселение кентавров, — отозвался Сасори и ловким, отработанным движением вонзил длинную иглу ей в шею.
— Мог бы и понежнее, — прошипела Анко, морщась от неприятных ощущений.
И вздрогнула от удивления, когда кукольник, отбросив в сторону опустевший шприц, поцеловал её.
Секунда ушла у Анко на осознание происходящего. Затем она, громко протестующе замычав, с силой отпихнула его от себя и тут же влепила пощёчину. Удивление мелькнуло в карих глазах Сасори, когда он коснулся рукой отчётливо покрасневшей, горящей от удара щеки. А затем он улыбнулся — мягко и, впервые на памяти Анко, совершенно искренне.
Впрочем, эта улыбка продлилась всего миг, превратившись в хищный оскал, стоило куноичи попробовать соскочить со стола; нукенин резко толкнул её спиной на столешницу и, склонившись, поцеловал снова. Пытаясь увернуться от поцелуя, Анко отчаянно замотала головой, покрывая его плечи и грудь, докуда могла дотянуться, короткими ударами, но Сасори только сильнее прижал её к столу и, поймав за подбородок, удержал голову девушки в одном положении, жадно впиваясь в её губы.
Шиноби боролись в молчании, только стол жалобно скрипел под ними, требуя прекратить безобразие, но ни куноичи, ни нукенин не собирались сдаваться. В конце концов Анко каким-то чудом удалось оттолкнуть его, однако Сасори по-прежнему крепко держал её, и на пол они упали вместе. Быстро перекатившись через него, Анко проворно отскочила в сторону, а Сасори так и остался лежать; он перевернулся на живот и посмотрел на девушку.
— Неплохо, — произнёс он, переплетая пальцы и опуская на них подбородок. — Считай, что своё противоядие ты отработала.
— Скотина, — прошипела Анко, с ненавистью глядя на кукольника. И, круто развернувшись, метнулась к выходу.
— Если ещё что-нибудь понадобится, обращайся, — насмешливо бросил ей вслед Сасори.
Всё ещё пылая праведным гневом, Анко влетела в свои апартаменты — и застыла на пороге, обнаружив растянувшегося на татами возле камина, подложив под голову кресельную подушку, Мадару.
— Где ты так долго ходила? — с претензией на недовольство осведомился он, поворачивая к ней голову. — Ой-ой, на тебя что, в лесу дикое зверьё напало?
— Надо выпить, — проигнорировав подначку, заявила Анко, плюхнувшись на один из татами и беря с низкого столика заранее подготовленную токкури с саке. Приняв сидячее положение, Мадара отобрал у неё небольшой фарфоровый кувшинчик и сам наполнил две рюмки-отёко. Шиноби выпили, после чего он спросил:
— Что произошло?
— Хреновы кентавры меня чуть не убили. А чтобы рассказывать вторую половину, я ещё слишком трезвая.
— Звучит как тост, — усмехнулся Мадара.
— Звучит как правда, — откликнулась Анко и потянулась было за добавкой, но Учиха вновь её остановил.
— Приведи себя в порядок.
— На кой? — буркнула Анко, хотевшая
— Ты забываешься, — в голосе Мадары послышались недобрые нотки. — Делай, как сказано, и не спорь.
Недовольно зыркнув на него, за что тут же получила в ответ жёсткий взгляд, Анко всё-таки, от греха подальше, подчинилась, нехотя поднялась и скрылась в спальне. Минут десять спустя она вернулась, уже без крови старого кентавра на лице и руках, в длинной рубашке, почти полностью закрывавшей джинсовые шорты, и высоких полосатых чулках. Анко нравилась эта одежда, ставшая достойной заменой её старой мини-юбке, и она привыкла ходить по своим апартаментам исключительно в таком виде; присутствие Мадары её никоим образом не смущало — впрочем, многие обитатели Конохи полагали, что в природе в принципе нет таких вещей и явлений, которые были бы в состоянии смутить Митараши.
После того, как Анко вновь устроилась рядом с Учихой, минут пять шиноби просто пили, закусывая сушеными кальмарами, сашими и маринованной морковкой, которые раздобыли по просьбе куноичи добрые кухонные домовики. К тому времени, как первая токкури подошла к концу, Анко уже полностью успокоилась.
— Надеюсь, ты ещё не забыла о своём обещании, — глядя на неё поверх отёко, негромко произнёс Мадара.
— Всё я помню, — сказала Анко. — Когда вы хотите?..
— Сейчас.
В дверь постучали. Бросив быстрый взгляд на Учиху (он усмехнулся, словно в предвкушении чего-то, и утвердительно кивнул), Анко поднялась на ноги и пошла открывать.
— Прошу прощения за беспокойство, — бесстрастно проговорил Второй Хокаге, не переступая порог. — Мне нужен Мадара. Я почувствовал его чакру в этой комнате и… — его красные глаза, без интереса скользившие по помещению, наткнулись на накрытую «поляну». — Чем вы тут заняты?
— Пьём, — преспокойно констатировала Анко. — Какой там у нас сейчас тост, Мадара-сан?
— За тех, кто умер молодыми, — отозвался он. — Иди сюда, Сенджу, этот тост за нас.
— Нет, спасибо, — прохладно сказал Тобирама, скрещивая на груди руки. — Мадара, мне нужно с тобой поговорить.
— Не хочешь со мной пить — свободен.
— Учиха, это слишком серьёзно, чтобы…
— А я что, по-твоему, шучу? — Мадара упрямо вздёрнул подбородок.
Тобирама крепко стиснул зубы; на какой-то момент Анко показалось, что он сейчас схватит старого врага за лохматые патлы и силой потащит в Тайную комнату разбираться с причиной переполоха. Но тут Второй, к немалому удивлению девушки, подошёл к столу и опустился на татами. Довольно ухмыльнувшись, но моментально согнав с лица это выражение, Анко заперла дверь, прихватила из буфета ещё рюмку и, присев рядом с мужчинами, наполнила их отёко и взяла ещё полную свою.
— За наших мёртвых друзей, — провозгласил Мадара с такой непередаваемо проникновенной интонацией, что Анко, будь она более пьяной, точно прослезилась бы.
— За тех, кто пал в бою, — негромко произнёс Тобирама.
Шиноби выпили, после чего Второй тут же отставил отёко.
— А теперь серьёзно: Мадара, куда ты дел?..
— В чём вы с Хаширамой похожи, так это в умении приставать со всякой ерундой в самый неподходящий момент, — перебил его Учиха, подцепляя палочками полоску вяленой рыбы. — Только что наша милая девочка чуть жизнью не пожертвовала, добывая информацию для команды…