Два путника в ночи
Шрифт:
Семен Кириллович подошел деревянной походкой, старательно не глядя на девушек. С достоинством поздоровался с иностранцем. Тот протянул ему камеру и шагнул к Зоне. Зоня обнял его за плечи, как раньше обнимал Вовчика. Вовчик поместился с другого боку. Вся троица замерла, широко улыбаясь в объектив.
– Спасиба, – повторил американец, принимая камеру из рук Кирилла Семеновича. – Бай-бай! – Он направился к ожидавшей его семье.
Но не тут-то было!
– Куда? – удивился Зоня, хватая его за руку. – Милости прошу к нашему шалашу!
И он резво потащил недоумевающего американца к бивуаку в тени, где,
– Прошу всех к столу! – повторил Зоня. – Семеныч, будешь?
Кирилл Семенович покосился на Прекрасную Изольду, мирно дремавшую в тени, и кивнул.
– Лады! – обрадовался Зоня. Расстегнул молнию на спортивной сумке, достал бутылку с яркой этикеткой, разлил содержимое ее в бумажные стаканчики, протянул один из стаканчиков Джону: – Давай, Ванек, вздрогнем!
Американец оглянулся на семью, взял стаканчик, понюхал, чирикнул вопросительно.
– Чистый продукт! – заверил его Зоня. – Как хлеб. У нас с сыном заводик. Сын у меня бизнесмен. Биз-нес-мен! – повторил он по слогам, чтобы американцу было понятнее. – А я – народный контроль! – он хихикнул. – Дегустирую!
Американец снова понюхал стаканчик, покачал отрицательно головой и поставил стаканчик на полотенце. Снова чирикнул.
– Ты чего? – удивился Зоня. – Чего он? – обратился он к Кириллу Семеновичу.
– Он абстинент! – сказал Кирилл Семенович.
– Кто?!
– Абстинент! Не пьет, значит.
– А кто пьет? – снова удивился Зоня. – Ты, Ванек, не эта… компанию не подводи, ты чего на самом деле? – Он взял стакан и снова ткнул его в руки американцу. – Это ж юбилейная. Гитлер капут! Сечешь? – Он наморщил лоб, выпучил глаза и прилепил кусочек хлеба под нос. Вытянул губы трубочкой, удерживая хлеб. – Гитлер, ну?
– Хитлар? – удивился американец, недоуменно смотря на Зоню.
– Ну! – обрадовался Зоня и хлопнул американца по спине. – Сечешь! Ну, поехали! По единой!
Американец оглянулся на семью, полный сомнения. Жена помахала ему рукой. Кирилл Семенович решил вмешаться.
– Зис водка, – начал он, протягивая американцу свой стакан, – зис водка из дэй оф виктори. Си? Секонд ворлд вор! [10]
– А-hа! – ответил Джон. – Second world war! Yes! I know! [11]
– Пирл Харбор! – продемонстрировал эрудицию Кирилл Семенович.
– Oh, yes! Pearl Harbor! – оживился американец. – I know!
10
Это водка, День Победы! Вторая мировая война (англ.).
11
A-ha! Second world war! Yes! I know! (англ.) – А-ах! Вторая мировая война! Да, я знаю.
– Давай за Победу! – перехватил инициативу Зоня. – Скажи ему, Кирюша: за Победу!
– За дружбу! – вякнул было Вовчик.
– Не спеши! – осадил его Зоня. – Успеется за дружбу!
– Фор зе виктори! – перевел Кирилл Семенович.
Зоня опрокинул свой стакан в рот,
– До дна! – принялся он подбадривать нерешительного американца. – Иван, ну! Или ты не мужик?
Джон осторожно отхлебнул из стакана.
– Ну, пошел, пошел, пошел! – зачастил Зоня, поддерживая и направляя руку американца. – Ай, молодца! Теперь хлебушком закуси, хлебушком!
Джон, опрокинувший стакан, задыхался и напоминал рыбу, вытащенную из воды. Зоня ткнул кусок хлеба в его широко разинутый рот.
– Хорошо сидим! – вздохнул растроганно. – Эх, ребята! Да, если подумать, что человеку надо? – Он посмотрел на друзей. – Мир, дружба! Кирюша, переведи! – обратился к Кириллу Семеновичу.
– Ви нид пис! – сказал тот.
Американец посмотрел на него посоловевшими глазами и кивнул.
– Энд френдшип!
Американец снова кивнул.
– Все народы – братья! – подвел черту Зоня и потянулся за бутылкой.
– No, no! – Джон замахал руками. – No!
– Обижаешь! – укорил его Зоня, разливая водку по стаканчикам.
Мужчины выпили. Несчастный американец уже не пытался протестовать. Вовчик повалился на спину, подложил руки под голову, задрал ногу на ногу – ловил кайф. Джон тоже прилег рядом и закрыл глаза.
– Видишь, как хорошо! – сказал Зоня. – Надо уметь расслабляться. Снимать стресс.
Жена американца и тинейджеры подошли к живописной группе. Жена затормошила мужа и залопотала высоким гнусавым голосом. Дети тупо смотрели на пьяного отца. «O’kеy, – бормотал американец, не открывая глаз. – O’kеy! I am o’kеy, Jenny! Don’t worry! I am fine!» [12]
12
O’key! I am o’key, Jenny! Don’t worry! I am fine! (англ.) – Я в порядке, Дженни! Не беспокойся, я в порядке!
– Садись! – пригласил Зоня, протягивая ей стаканчик с водкой. Женщина растерянно взяла.
– Кирилл! – позвала негромко Прекрасная Изольда.
– Иду! – Кирилл Семенович вскочил и рысцой устремился к супруге.
– Куда? – Зоня протянул руку ему вслед, но тот даже не оглянулся.
– Видала? – Римма выразительно посмотрела на Людмилу.
– Видала! – в тон ей ответила Людмила.
Группа, оставшись без лингвистической поддержки Кирилла Семеновича, распадалась на глазах. Американка, нагнувшись, поставила свой стаканчик на пол, расплескав при этом водку, и стала поднимать мужа. Дети стояли рядом. Она обернулась к ним, что-то сказала, и они стали ей помогать. Джон не хотел вставать, но семья не сдавалась.
– Да оставь ты мужика, – с досадой сказал Зоня. – Он же мужик! Мэн! Сам придет. Погуляет – и придет.
– Sorry! – резко сказала американка, отпихивая Зоню и ставя на ноги мужа.
Все смотрели вслед маленькой женщине, на чьи узкие плечи опирался долговязый Джон. Тинейджеры несли купальные полотенца. Семья направилась в гостиницу.
– Вот она, бабская доля, – вздохнула Людмила. – Что там, что здесь!
– Игорь Дмитрич, – обратилась Светка к подошедшему Игорьку, – тут группа решила… Мы хотим попросить вас почитать нам книжку, то есть не почитать, а сразу перевести вслух.