Два путника в ночи
Шрифт:
– Успокойтесь, Руслана Андреевна. – Кузнецов налил в стакан воды из литровой бутылки «Перрье» и протянул женщине. Та залпом выпила. – А теперь вспомните, пожалуйста, кого вы видели в доме Лидии Романовны во время своих сеансов… массажа? Возможно, знакомых, друзей?
– Никого не видела!
– Никогда?
Женщина задумалась. Кузнецов не торопил. После паузы она сказала неуверенно:
– Вот разве артистку.
– А как ее зовут, артистку эту, не помните?
– Элла вроде. Элла! Точно, Элла.
– А фамилии ее не знаете?
– Не знаю.
– Откуда вы
– Она сама рассказывала, что работает в нашем театре… название такое еще не наше. Молоденьких играла. А сама уже старая.
– Инженю?
– Вроде. Странная такая.
– В чем же странность?
– Говорила что попало. У генеральши маски на стене – страх один, так она говорила, что из настоящих людей сделаны. И могут порчу навести. Да и посмотреть на нее – сразу видно, что не все дома.
– Она была подругой Лидии Романовны?
– Да, они дружили, когда молодые были… Лидия Романовна после смерти мужа опять сюда вернулась. Но…
– Но?
– Как бы это сказать… Лидия Романовна вроде как насмехалась над ней… не по-доброму.
– Почему вы так думаете?
– Называла ее «наша ведьма».
– А Элла как на это реагировала?
– А что – Элла? Смеялась, конечно, чтобы не злить Лидию Романовну. А сама продукты у нее из холодильника воровала. Стыдоба!
– Воровала?
– Ну да! Я раз закончила массаж, маску питательную положила и пошла в кухню кофе себе сделать. А она там! Выгребает из холодильника и себе в сумку. Увидела меня, чуть не упала, смотрит молча, потом говорит, Лидия Романовна сказала забрать кое-что… а сама красная, слезы от стыда на глазах. Она ее ненавидела!
– Почему вы так думаете?
– Ну, как же! Лидия Романовна – богатая, все ее знают, муж генералом был, а эта – никто. Девочек играла. Она перед ней все время: «Лидочка, Лидочка», а у самой, когда не смотрят на нее, лицо аж страшное делается…
– Понятно. А еще кто бывал у Лидии Романовны?
– Я больше никого не видела.
– Хорошо, Руслана Андреевна, а теперь постарайтесь вспомнить… – Кузнецов сделал паузу и внимательно посмотрел на сидящую перед ним женщину. Она, в свою очередь, приоткрыв рот, смотрела на него. – Вспомните, какие ценные вещи были в квартире. Возможно, Лидия Романовна показывала вам что-то или рассказывала…
– Какие ценные вещи? – женщина настороженно смотрела на следователя. – Деньги?
– Не только. Ювелирные изделия, антиквариат.
– Деньги были. В ящике туалетного столика, в спальне, толстая пачка долларов. Я сама видела.
– А еще? Драгоценности?
– Был платиновый браслет, старинный, с бриллиантами. Еще часы, очень дорогие, покойного генерала… Еще рубиновое колье, она его никогда на снимала, только на ночь. И серебряная женщина.
– Что за женщина?
– Подсвечник такой. Женщина держит факел, а в него свечки вставлены! Да он и сейчас на серванте стоит, я видела. Лидия Романовна говорила, ему двести лет, один итальянский мастер делал. Больше вроде ничего не знаю.
– Ну, что там у тебя? – спросил Кузнецов своего помощника капитана Николая Астахова, который закончил
– Кое-что есть, – отвечал Коля. – Соседка из седьмой квартиры, что как раз напротив медведевской, инициатор вторжения, рассказала обо всех, кто бывал у генеральши. Видимо, подсматривала. Очень ценный свидетель. (Кузнецов хмыкнул.) Говорит вот только много, нервы, говорит, никуда, все никак не успокоится. Вся их компания до смерти перепугалась. Это же надо такое учудить! Но с другой стороны, если бы не они, два-три дня мы бы точно потеряли. – Коля достал носовой платок и высморкался. – У другой соседки, той, с ключом, недоразумение по имени Шалимар, размером с крысу, и характер крысиный. Вцепился мне в брюки. Тоже нервы. И дрожит весь, шерсти никакой, светится насквозь. Список узкого круга, так сказать, у нас в кармане. Ее убил свой – замок без следов взлома, она сама открыла дверь убийце. Квартира чистая, без следов обыска – убийца знал, что брать.
– Она вчера отменила вечерний сеанс массажа, – сказал Кузнецов.
– Отменила массаж? А когда должна была прийти массажистка?
– В девять. А в шесть или семь она позвонила в салон и попросила перенести сеанс на следующее утро. Причина, видимо, была достаточно серьезной.
– Интересно… – протянул капитан.
– Что именно?
– Она ожидает гостя и отменяет массаж. Значит, гость собирался прийти примерно в то же время – в девять или около девяти. И тут возникает вопрос. – Капитан делает многозначительную паузу. – Почему именно в это время? Какая разница? Часом раньше, часом позже… Она могла пригласить его на десять. Знаете, отменить массаж… это серьезно. Но! – Коля поднял палец. – Возможно, он пришел без звонка, шел мимо, дай, думает, зайду, и ей пришлось отменить массаж. Она знала, что он задержится до девяти, а то и позже.
– И что?
– А то, что это был свой. Но лично я считаю, что это была своя.
– Почему? – заинтересовался Кузнецов.
– Шестое или седьмое чувство подсказывает мне, что это дамское убийство, – сказал задумчиво Коля. – Но это, так сказать, мысли вслух.
– А можно поподробнее?
– Все, как в театре, – пышные шторы, золотой шнур… даже то, что ее привязали к спинке стула! Что-то здесь не так, вывернуто все. Мужик задушил бы руками или стукнул подсвечником.
– Смотря какой мужик.
– Нормальный!
– Нормальные мужики не убивают.
– А если они все с приветом, зачем их держат по тюрьмам, а не в психушках? – рассудительно спросил капитан. – Лисица считает, неофициально, конечно, что смерть наступила между семью и десятью вечера. Завтра зайду к хозяйке салона, уточню время звонка. И, возможно, Медведева как-то объяснила ей причину.
– А кто там у тебя в узком списке?
– Ну, на первом месте некий Игорь Дмитриевич Полунин, близкий друг Медведевой.
– Кто такой?