Два семестра волшебства
Шрифт:
— Буду аккуратен, — он дотянулся и коснулся губами её скулы, а потом кончика носа.
Очень легко коснулся, но почему-то сердце забилось, как бешеное.
— А вдруг снова кто-нибудь придёт? Да не просто так, а хитрыми путями?
— Ты про Элисон? Да ладно, она не злая, просто строгая, и раз ей сунули ту подмётную бумажку, должна была показать её профессору, да и всё.
— Вы… давно знакомы? — осторожно спросила Айлинн.
— Да можно сказать, что с детства. Древние магические семьи, все дела. Не то, чтобы ходили на одни и те же рождественские праздники, но знать друг о друге
О как, с детства, значит.
— И… что ты о ней думаешь? — Айлинн не смогла сформулировать ничего умнее.
— О ком? Об Элисон? Да ничего не думаю, — рассмеялся он. — Она некромант, для меня это приговор. Нечего на некромантов смотреть.
— Почему? — не поняла она.
— Да просто так. Нет, не имею ничего против некромантов как таковых, но не вижу в Элисон Горэй красивую женщину, которой она, безусловно, является. Вот. Ты лучше скажи, как думаешь — профессор забудет про конференцию?
— Про какую?
— Про которую мне сказал, что нужно выступить.
— Это несложно, вот увидишь. Я помогу, — Айлинн сказала это раньше, чем сообразила, что вообще-то её никто не просил о помощи.
Он как будто даже нахмурился.
— Спасибо, но я ж сам должен, так? Это ж мне задание от начальства.
Поняла? Не лезь. Особенно если не просили.
— Как скажешь, — пожала она плечами.
Но он тут же обхватил её и потёрся носом о её макушку.
— Айлинн, я понимаю, что совсем зелёный, а ты на этих ваших конференциях собаку съела, а то и не одну. Но тут мне самому нужно понять, что к чему. И если я не додумаюсь, то непременно спрошу тебя. Или даже не так, спрошу, что должно быть в таком выступлении. А потом уже буду соображать, что с этим делать. Так-то я вроде когда-то даже диплом защищал, там тоже было выступление. В общем, спасибо за предложение помощи, я его очень ценю, и если что — то приду к тебе первой, уговор?
И улыбается, и снова улыбается.
— Уговор, — Айлинн улыбнулась в ответ.
— Значит, собирайся, и пошли, — подмигнул он.
Когда они подъехали к её дому, у Ирвина что-то звякнуло в телефоне, он вытащил, взглянул.
— Иди, мне тут надо поговорить, жду тебя здесь, — одной рукой он уже что-то писал, а второй подержался за её пальцы.
— Я быстро, — сказала Айлинн.
Дома она переоделась в обычные джинсы и водолазку, собрала платье на завтра и сложила плечики с ним в чехол, сложила в косметичку всякое нужное, чтобы умыться, и переодеться, и вообще. Оглядела квартиру — всё в порядке, можно идти.
Ирвин стоял снаружи, под фонарём, смотрел в зеркало.
— Иди к чёрту, никуда я сегодня не поеду. Дела у меня. Нет, не скажу, какие. Важные.
Пары в этот день пролетели, как огненный заряд мимо уха — Ирвин и выдохнуть толком не успел. Вот он показывает студентам специфичную защиту от нежити и они тренируются ставить её — кто быстрее поставит и кто дольше продержит. Потом почти без перехода — пришли прогульщики, и даже выпендренная девица Джо Тейт явилась.
Троим парням с ментального факультета Ирвин дал задание на точность атаки, и велел проверять друг друга, а сам занялся редкостным фруктом.
— Показывайте, что умеете, — кивнул он ей.
Сегодня чемпионка
Впрочем, пока он давал задание парням, девчонка успела сделать несколько селфи на фоне зала и даже какой-то микроролик записала — мол, она пришла отрабатывать практику по боёвке. Ну-ну.
— В смысле? — не поняла она. — Что показывать?
— Что умеете делать с атакующей силой.
Студентка Тейт ощутимо подвисла.
— Ничего не делаю вообще.
— И никогда не делала? — сощурился Ирвин.
— Нет, — она преувеличенно замотала головой, потом перестала. — Ну, тот же случай не считается.
— Какой именно случай?
— Ну, — она потупилась. — Мне одежду испортили, я очень разозлилась.
— Кто испортил и как именно разозлилась?
— Девки из команды. Они не хотели, чтобы меня брали. А я обошла троих легко, я по праву заняла место в сборной. И они говорили, что не при чём, что я сама виновата, не уследила, и что мне там не место, и тут меня такое зло взяло, что я не смогла ничего с собой сделать, — Джоанна смотрела в пол, говорила тихо. — Я не поняла, что со мной случилось, но руки словно сами поднялись и что-то такое сделали, что всё загорелось — пол, скамейки, их сумки, на них попали искры, они завопили и убежали, хорошо, что дверь у них за спинами была.
— А потом? — Ирвин очень хорошо представил себе такую картинку, доводилось видеть пару раз спонтанный выброс силы у боевиков, точнее — у не подозревающих о том, что они ещё и боевики.
— А потом прибежали люди, всё потушили, позвали моего тренера, велели разобраться со мной. Я дальше не слышала, сознание потеряла. А пришла в себя в Королевском госпитале, на следующий день. Мне сказали, что выброс был очень сильным, я могла вообще не очнуться.
— Могу представить, — кивнул Ирвин. — А потом что было?
— Ничего, — она взглянула на Ирвина даже с некоторым страхом. — Нет, я больше так не делала.
— Только ты же понимаешь, что если тебя снова разозлят, ты можешь опять точно так же не владеть собой?
— Мне тренер сказал глубоко дышать и не слушать. И ментальную защиту ставить. И никогда не вспоминать тот день, когда я чуть их не сожгла.
— Может сработать, всё верно, а если тебе, например, подставят подножку, и ты утратишь концентрацию?
— Не знаю…
— Вот что сделаем сейчас. Вспомни, как это было тогда. Здесь можно, здесь хорошо заклятый зал, и все мы умеем защищаться от атакующей силы, ты никому не повредишь. Вспомни, кто там был, как они на тебя смотрели, что говорили, каким голосом.
Джоанна взглянула с ощутимым сомнением — на Ирвина, потом на парней, которые, конечно же, бросили свою задачу и прислушивались. Ничего, им он потом тоже задаст, а пока — справляемся тут. Можно, например, поймать взгляд одного из них, Джастина, вдруг они подумали об одном и том же?
— Эй, а ты тут вообще кто? — спросил Джастин презрительно. — Чего пришла-то, девкам в тренировочном зале не место.
— Иди обратно в свой теннис играй, чего припёрлась, тебя тут не ждали, — подключился второй, Робин.