Два шага до рассвета
Шрифт:
В холодильнике оказалось полным‑полно продуктов, в том числе — целая полка, заполненная пакетиками для Артура.
А в одном шкафу обнаружился пакет маленьких плавающих свечек из «Икеи». Вечерами я расставляла их по всей комнате. Получалось очень красиво и празднично.
Мы сидели на полу, на вытертом дурацком ковре. Я жадно ела ярко‑желтый сыр, испещренный дырками и похожий на поверхность планеты — как их рисуют в учебниках, Артур пил свой коктейль. Мы смотрели друг на друга и говорили. Или молчали. Время словно обтекало нас. Мы были как звезды, как камни. Постоянные в
Мы стали друг для друга новыми неизведанными вселенными, и каждое прикосновение вдруг становилось великим открытием и настоящим подарком. Я словно попала в заколдованный дом, существующий сам по себе, где нечего было бояться и можно позабыть обо всем, что лежит где‑то за его стенами. Да и полно, действительно ли лежит? Может, там ничего и нет — только великая пустота, а единственная реальность здесь. Это темно‑вишневые глаза Артура, теплая улыбка, ласковый голос, осторожные прикосновения его рук…
И я действительно позабыла обо всем. И о приемных родителях, и о школе, и о вампирах.
Два раза приходила старуха. Приносила продукты и ухмылялась, многозначительно поглядывая на нас. Мы с Артуром переглядывались, словно застигнутые врасплох сообщники, и нетерпеливо ждали, когда же она уйдет. Нам не нужен был никто и, когда дверь за ней, наконец, захлопывалась, мы тут же бросались друг другу в объятия, соскучившись друг по другу так, как будто не виделись годы.
Даже страшные сны отступили прочь. Я не увидела ни одного кошмара с той самой ночи, когда мы впервые заснули в этой квартире. С тех пор мне вообще ничего не снилось, по крайней мере, я уже не помнила об этом наутро, и у меня начало возникать ощущение, что я нахожусь в странном коконе, как будто я — письмо, и меня положили в плотный конверт, надписанный «до востребования, при необходимости вскрыть». Эта мысль все чаще и чаще приходила мне в голову, нарушая царящую в квартире идиллию. Я чувствовала себя какой‑то неправильной и никак не могла выбросить из головы это беспокойство. Оно, будто из неоткуда, всплыло где‑то на пятые сутки нашего с Артуром добровольного заточения и сразу испортило все. Тревога не оставляла меня даже в объятиях Артура.
Я видела, что он замечает мою нервозность и ищет ее причины в себе, стараясь быть со мной особенно нежным и деликатным. Но и это странным образом раздражало меня. Временами мне казалось, что в меня вселяется демон. Артур же не давал мне повода для ссоры, умело уходя от конфликта. И это тоже раздражало меня.
И вот как‑то, не в силах сидеть без дела в четырех стенах, я вышла на балкон и встала у перил, дыша холодным осенним воздухом. Сквозь сетку голых ветвей деревьев виднелось бледно‑голубое пустое небо.
— Полина, что с тобой происходит? — окликнул меня Артур из комнаты.
— Ничего. — Я наблюдала за голубями, расхаживающими под нашим балконом.
— Потерпи еще совсем немного, — тихо сказал Артур. — Я понимаю, что не принес тебе счастья, но пока мы вынуждены затаиться. Хорошо, что нашлось это убежище…
— Ты хочешь сказать «эта ловушка»? — оборвала я.
— Ты уверена? Кстати, лучше не стоять на балконе, тебя могут заметить.
— Ах, не стоять?! А если я соскучилась по воздуху!
Я знала, что говорю грубые и несправедливые слова, но ничего не могла с собой поделать. Эмоции переполняли меня и лились через край. И Артур с его правильностью и благоразумием, и это тусклое небо, и давящий на грудь кокон — все ужасно раздражало меня.
Артур промолчал.
«Я обидела его! Как я могла!» — сердце кольнуло, и я хотела было броситься в комнату и попросить у него прощения, когда заметила на соседнем балконе симпатичную стриженную ежиком девушку примерно моего возраста.
Она с любопытством таращилась на меня, а заметив, что я на нее смотрю, вдруг задорно мне подмигнула.
От удивления я, в свою очередь, уставилась на нее, что незнакомка тут же расценила как сигнал к началу диалога.
— Привет! — прошептала она, состроив уморительную рожицу. — А я думала, здесь какая‑то старуха обитает!
— Я ее родственница, — торопливо объяснила я, — поживу в этой квартире какое‑то время.
— Здорово! — обрадовалась соседка. — Меня Мариной зовут. Будем знакомы! А то скукота! В этом доме одни старики, представляешь, и в моем колледже, как нарочно, все обитают на краю света! Так что торчу здесь одна, как гриб‑поганка! Не с кем даже словом перекинуться. Как тебя зовут?
Интересно, слышала ли она наш разговор с Артуром? Нужно разговориться с ней, постаравшись не вызвать никаких подозрений. И, если уж совсем начистоту, я так давно не общалась ни с кем, кроме вампиров, что ужасно соскучилась по живому человеческому общению! Я люблю Артура, но он вовсе не годится мне в подружки.
— Полина, — представилась я.
— Где учишься?
— На филологическом, — ляпнула я.
— Круто! А я будущий рекламщик, законодатель общественных вкусов! Будем дружить. — Марина, перегнувшись через перила, попыталась протянуть мне руку, но, разумеется, не дотянулась.
— Осторожно, — испугалась я, — не упади.
— Не упаду! — девушка рассмеялась. — Я везучая!
А она мне, пожалуй, нравилась. Ее грубоватая непосредственность показалась мне симпатичнее чопорной надменности моих одноклассниц.
— Слушай, Полина, а приходи ко мне в гости! На балконе долго не проторчишь — как говорят, не май месяц, — предложила Марина.
Балконная занавеска едва заметно дрогнула. Я поняла, что Артур подошел к балконной двери и стоит рядом со мной, слушая наш разговор. Двигался он, кстати, так быстро и бесшумно, что проследить его перемещения не представлялось возможным.
Я заколебалась, кожей чувствуя недоверие Артура. Но что это за жизнь, если тебя заключили в кокон, из которого невозможно и нос наружу высунуть. Сколько можно жить куклой в витрине магазина? Сколько можно прятаться и бояться собственной тени?! Лично мне это чертовски надоело. Я живой человек, а не робот или приз в самой популярной игре этого сезона «Заполучи Полину».
— С удовольствием, — ответила я.
— Тогда дуй ко мне! Ты в пятьдесят седьмой, а у меня соседняя, пятьдесят восьмая квартира, — сообщила моя новая знакомая. — Давай, заходи! — и исчезла с балкона.