Два вампира (сборник)
Шрифт:
Я уже собирался спросить: «А что будет с хранителями, этими смиренными ангелами, моими соратниками, познавшими плоть?» — когда Господь ответствовал:
«Они будут ожидать твоего возвращения в надлежащем месте небес. Они не узнают ни Моего решения, ни своей участи, пока ты не приведешь ко Мне эти души, Мемнох, души, которые я сочту достойными обитать в Моей божественной юдоли».
«Понимаю, Господи. И с Твоего разрешения отправляюсь!»
И не спрашивая более ни о чем, не обсуждая никаких правил и ограничений, я, Мемнох, архангел и обвинитель Бога, немедленно покинул небеса, спустившись
15
— Но, Мемнох,— прервал его я,— Он не определил для тебя критерий отбора! Как надлежало тебе оценивать те души? Как бы ты узнал?
Мемнох улыбнулся.
— Да, Лестат, именно это Он и сделал и именно так поступил, и поверь мне, я это сразу понял. Не успел я попасть в преисподнюю, как критерий отбора для вхождения на небеса полностью завладел моим умом, сделавшись навязчивой до отчаяния идеей. Это в точности стиль Его поведения, верно?
— Я бы на твоем месте спросил.
— Нет-нет. У меня не было такого намерения. Я выбрался оттуда и принялся за работу! Как я говорил, таков был Его стиль, и я понимал, что единственная моя надежда заключается в выработке собственного критерия и его обосновании, понимаешь?
— Думаю, да,
— Не думаешь, а знаешь,— сказал он.— Ладно. Только представь. Население мира разрослось до миллионов, и хотя города поднялись не во многих местах, но в основном в той самой долине, куда я спустился и где оставил свои знаки на стенах пещер. Человечество распространилось по планете на север и юг, как только могло; на разных стадиях развития возникали поселения, городки и крепости. Та земля, где выросли города, полагаю, называется сейчас Месопотамией. Или это Шумер? Или Ур? Ваши ученые с каждым днем открывают все больше и больше.
Безумные фантазии человека по поводу бессмертия и воссоединения с умершими дали повсеместный толчок к появлению религии. В долине Нила возникла цивилизация поразительной стабильности, и в то же время на земле, которую мы называем Святой, постоянно шли войны.
Итак, я спустился в преисподнюю, которую раньше созерцал лишь снаружи. Она теперь стала огромна и вмещала в себя и некоторые из первых душ, когда-то кипевших жизнью, и миллионы душ, чьи убеждения и устрел!ления к вечности привели их в это ужасное место. Безумные надежды повергли в смущение бессчетное их число. Некоторые стали столь сильными, что захватили главенство над остальными. А некоторые освоили хитрость возвращения на землю, избегнув взаимного притяжения других невидимых душ,— для того чтобы оказаться вблизи от плоти, в которую смогут вселиться вновь, или повлиять на нее, или нанести вред, или любить, если представится случай.
Мир, населенный душами! И иные из них, совершенно потеряв память о своем человеческом существовании, сделались теми, кого земные мужчины и женщины называют демонами, рыскающими вокруг, жаждущими завладеть человеком, произвести опустошение или навлечь несчастье, насколько позволят обстоятельства.
— И один из них,— сказал я,— превратился в мать или отца вампиров вроде нас.
— Да, верно. Эту мутацию создал Амель. Но она не была единственной. На земле есть и другие монстры, обитающие между видимым и невидимым; но величайшей
— Мутации никогда не влияли на ход истории.
— И да и нет. Разве не значит что-нибудь вопль безумной души, исторгаемый пророком из плоти и крови, если слова этого пророка записаны на пяти различных языках и выставлены на продажу на полках магазинов в Нью-Йорке? Можно сказать, что процесс, который я наблюдал и описал Господу, продолжается: иные души умерли, иные укрепились, другим удалось фактически возродиться в новом теле, хотя с помощью какой уловки, этого я в то время не знал.
— А сейчас знаешь?
— Реинкарнацию никоим образом нельзя назвать вещью обычной. И вовлеченные в нее души выигрывают совсем немно-го. Можно представить себе ситуации, когда она возможна Происходит ли она при угасании души ребенка и всегда ли сопровождается воплощением в новом теле — зависит от каждого отдельного случая. Тех, кто постоянно участвует в реинкарнации, нельзя сбрасывать со счетов. Но это, как эволюция вампиров или других связанных с землей бессмертных существ, уже отдельная небольшая сфера. Еще раз напоминаю, что сейчас мы говорим, о судьбе человечества, о мире человеческом в целом.
— Да, я вполне понимаю. Возможно, лучше, чем ты думаешь.
— Хорошо. Итак, не имея критерия отбора, я все же отправился в преисподнюю и обнаружил там огромное разросшееся
подобие земли! Души дали волю воображению и создали в своем невидимом бытии всевозможные неуклюжие здания, немыслимых существ, монстров — этакое буйство воображения без контроля со стороны небес, и, как я и догадывался, огромное число душ не знали, что они мертвы.
И вот я погрузился в самую гущу всего этого, изо всех сил пытаясь оставаться невидимым, представить себя лишенным всякой различимой формы, но сделать это было непросто. Ибо я оказался в невидимом царстве — все там было невидимо. И вот я принялся в полумраке бродить по унылым дорогам, среди уродливых, почти лишенных формы существ — стенающих, умирающих. А ведь сам я пребывал в обличье ангела.
Тем не менее эти потерянные души не очень-то замечали меня! Похоже, многие из них плохо видели. Ты ведь знаешь, что это состояние описано человеческими шаманами, святыми, людьми, близко подошедшими к смерти, испытавшими ее и затем оживленными и продолжающими жить.
— Да.
— Человеческие души видели лишь часть окружающего их пространства. Я видел все в целом. Я бестрепетно странствовал по всем направлениям, не считаясь со временем или находясь вне его — хотя время, разумеется, текло непрерывно,— и шел туда, куда мне хотелось.
— Обиталище безумных душ.
— Очень похоже, но в этом огромном обиталище было великое множество обособленных обителей. Души со сходными верованиями в отчаянии сошлись вместе в надежде укрепить веру друг друга, а заодно и обоюдные страхи. Но свет земли был здесь слишком сумрачным, чтобы согреть хоть кого-то! А небесный свет сюда попросту не проникал.
Да, ты прав, это было поистине обиталище всевозможных безумных душ, долина смертной тени, ужасная река монстров, которую души страшатся пересечь, чтобы попасть в рай. И, разумеется, никто никогда не пересекал ее.