Двадцать четыре секунды до последнего выстрела
Шрифт:
— Как вы, мальчики? Не скучаете?
Поскольку второй снайпер промолчал, Себ тоже не стал отвечать.
— Как вас там Клаус определил? Первый? Я сниму с тебя кожу по лоскутам, если ты сделаешь это снова. Нет, не фигура речи, — что-то в его тоне подсказывало, что Фоули правда способен на такое. — Второй, — он хмыкнул, — даже не думай. Чтобы промазать, тебу нужно выпить что-то серьёзнее пинты «Сэнт Питерса».
Какого чёрта? Вот как он узнал?
Не рискнув задавать вопрос, Себ снова промолчал. Что-то щёлкнуло, и наушник разразился благодатным шипением. Зато в комнате началось неожиданное шевеление.
Все замерли. Очень медленно из коробки поднялась девушка в костюме балерины. Покрутилась на одной ноге, демонстрируя точёную фигуру, стройные ножки под балетной пачкой и пояс смертника. По взрывчатке скользнули красные точки лазеров. Тот, кто сегодня отвечал за световые эффекты, скорее всего, в жизни не держал в руках оружие. Или выпил побольше Себа — во всяком случае, точки именно что плясали, хаотично подергивались и перемещались с места на место, и это было бы очень ржачно в другой момент. Хотя вообще-то идея крута. Так можно и напугать, и не выдавать реального местоположения стрелка.
После минуты оцепенения началась паника. Две женщины кинулись к двери, задёргали ручку. Один мужчина бросился к окну, прижался лицом к стеклу. Потом вдруг все замерли. Другой мужчина встал на колени. Балерина пробежала по комнате, без труда открыла дверь и, сделав ещё один пируэт, исчезла. Красные точки пропали. В наушнике раздался сухой голос Фоули:
— Шоу окончено. Простите, мальчики, сегодня вышло скучно. Второй… игрушку оставь себе. Или брось там, потом подберут.
Вернуться домой с оружием, на которое у него не было лицензии? Да, именно об этом Себ и мечтал всю жизнь. И хотя винтовка была очень хороша, он напомнил себе о том, что дома его ждёт почти такая же, только пристрелянная и проверенная, и отложил своеобразный подарок в сторону. А вот магазин снял — пусть будет.
Что бы Фоули ни говорил, Себ не чувствовал никакого разочарования из-за того, что вечер вышел «скучным». Скорее, его это радовало. Да и окончательно выветрившееся пиво уже не портило настроения.
Глава 5
Себ ехал в метро, удивляясь толпам народа. Внутренние часы сбились, ему казалось, уже поздно. А на деле — не было и девяти вечера. Стоило Себу на своей станции подняться по эскалатору, как снова зазвонил телефон.
«В жизни больше не пожалуюсь на скуку», — подумал он и тут же напрягся, увидев на экране номер Эмили. Сердце застучало быстрее. Она вряд ли звонит поболтать. Значит, что-то случилось.
— В чём дело? — спросил он резко.
— Прости за поздний звонок, Себ, — мягко произнесла Эмили, мгновенно развеивая тревогу. — Ты занят?
Он собирался поспать, но сейчас это не имело никакого значения.
— Нет, что нужно?
— Посиди со Сьюзен пару часов. Мне нужно срочно уйти, а няню я уже отпустила.
Дальше последовали извинения и заверения, что это в первый и последний раз, которые Себ пропустил мимо уха. Идея сослаться на выпитое пиво и отказаться даже не пришла ему в голову.
— Буду минут через двадцать, если не встану в пробку.
Эмили он застал уже полностью одетой, а Сьюзен — в дурном расположении духа. Его появление прервало, кажется, уже не первый виток ссоры. Сьюзен, в пушистом розовом халате, заливалась слезами и кричала что-то невнятное, Эмили шипела, но обе они затихли, стоило Себу войти в дом.
— Папа! — сквозь рыдания вскрикнула Сьюзен и кинулась к нему. Себ ловко подхватил дочку на руки и прижал к груди. Поцеловал в мягкие растрепанные кудряшки на виске. Кивнул Эмили.
— Уложи её спать, Себ, умоляю, — выдохнула Эмили, схватила маленькую сумочку и поспешила к двери. — И она не ужинала, потому что ревела, — и выскочила на улицу. Себ закрыл дверь, заглушив цоканье каблуков Эмили по дорожке.
— Ну, что скажешь? — Себ поставил Сьюзен на пол и наклонился к ней. — Чего ревём?
Он не так уж часто оставался со Сьюзен один на один, но они ладили.
— Она меня бесит, — заявила Сьюзен с вызовом и посмотрела на Себа, явно требуя поддержки.
— Фу, как грубо, — заметил Себ. — Мама тебя любит.
— Не любит. Она любит Джексона теперь. Ну и пусть, — Сьюзен сложила руки на груди и с вызовом в глазах подняла подбородок, — я её тоже любить не буду.
Себ задумчиво потёр переносицу.
— Ты знаешь, — сказал он после недолгих раздумий, — любовь бывает разная. Ты ведь можешь одновременно любить меня, маму, бабушек и… — он вспомнил недавний разговор, — Джулию, твою подругу. Да?
Сьюзен кивнула едва заметно, но хотя бы не спорила с пунктом про любовь к маме.
— И в тебе одной, — он ткнул пальцем ей в грудь, — вся эта любовь помещается. Также и в маме. То, что она теперь любит Джексона, не делает её любовь к тебе меньше. Понимаешь?
Сьюзен вздохнула.
— Понимаешь?
— Да, — протянула она неохотно. — Я просто не понимаю, почему она не может снова любить тебя.
— Если ты накормишь меня ужином, я попробую ответить, — подмигнул Себ. Сьюзен рассмеялась:
— Ты уже большой, зачем тебя кормить?
— Даже очень большие мальчики любят, когда их кормят. Пошли, посмотрим, что там с ужином.
Эмили оставила кастрюлю варёного картофеля с зеленью и сливочным маслом и жареные куриные ножки. Сьюзен велела Себу сесть за стол и сама положила еду на тарелку. Потом подумала — и попросила:
— Достань мне тоже тарелку.
Так что они мирно поели, без слёз и возмущений. А потом Себ, собравшись с духом, проговорил:
— Помнишь, мы с тобой уже обсуждали наш с твоей мамой развод?
— Помню. Но ты сказал, что я маленькая и не всё пойму, — напомнила Сьюзен. — Уже не маленькая.
— Да, большая, — согласился Себ, — вставая и начиная мыть тарелки.
— У нас есть посудомоечная машина.
— Я знаю, — кивнул Себ. Просто ему было проще помыть руками. Тем более, что так была возможность на лишние пару минут оттянуть ответ. — Когда мужчина и женщина влюбляются друг в друга, — произнёс он, нарочно звякнув тарелками о металлическую сушилку, — настолько, чтобы пожениться, как мы с твоей мамой, они думают, что будут вместе всю жизнь.