Двадцать один день
Шрифт:
– Сиди, я открою, – в который раз проговорил Химуро, поднимаясь с насиженного места.
– Кто-нибудь ещё воскрес? – скептически изогнул бровь недовольный Аомине.
Тацуя картинно закатил глаза и скрылся в прихожей, а через несколько минут вернулся, с выражением крайней степени удивления на лице приоткрыв чуть шире дверь и пропустив в комнату Акаши Сейджуро в сопровождении матери, а также предусмотрительно пригнувшегося при входе в гостиную Мурасакибары.
***
Устроившись на диване, места на котором уступили вновь
– Мой отец, которого я ненавижу, – начал Акаши, чуть опустив голову и пытаясь не смотреть на застывших в ожидании слушателей, – широко известен в узких кругах под именем «Император».
– И он совсем даже не руководит корпорацией по производству высокотехнологичных волокон, – вмешался Аомине, обиженный, что всё внимание переключилось на бешеного.
– Корпорация действительно существует, – поправил его Сейджуро. – Это семейный бизнес, который передал ему по наследству мой дед. Но, видимо, он не приносил отцу столько дохода, чтобы удовлетворить все его запросы. Поэтому он ввязался в торговлю наркотиками. Он начинал с малого, ещё на заре своей карьеры, когда был жив дед. И довольно давно привлёк в свой побочный бизнес Такеучи, Накатани и Харасаву, которые и раньше приторговывали марихуаной, но идейный масштаб их предприятия был куда как меньше, чем то, что предложил им отец.
– Так он, получается, и был тем большим боссом, про которого говорил Кагетора-сан? – переспросил Кагами, всё ещё с опаской поглядывая на бешеного. – На которого вышли главврач и толстяк?
– Вероятно, – кивнул Акаши. – Я не могу сказать точно, однако знаю, что сотрудничают они давно.
Он немного помолчал, сосредоточенно рассматривая горевшую вечерними огнями улицу, и потёр ладонями колени, словно подбирая слова. Ханако-сан осторожно тронула его за предплечье, и он чуть дёрнулся, словно проснувшись, и продолжил:
– Пожалуй, единственной положительной чертой его характера всегда было уважение к старшим. Поэтому когда мой дед, умирая, просил не втягивать единственного внука, то есть меня, в грязные делишки хотя бы до совершеннолетия, он дал безоговорочное обещание. Так что в качестве подарка на мой двадцатый день рождения вместе с наручными часами за несколько сотен тысяч йен я получил ещё и счастливое известие о том, что я являюсь наследником преуспевающего наркобизнеса, будущим «Императором». – Сейджуро сжал кулаки. – В тот же вечер он посвятил меня во все дела. Помимо того, что я и представить не мог, что отец может быть замешан в подобном, меня просто взбесил один вопиющий факт. История Тецуи. – Разноцветные глаза нашли смирно сидевшего и внимательно слушавшего
– Так вы всё-таки знакомы? – уточнил Касамацу.
– Акаши-кун мой друг, – подтвердил Куроко. – Баскетбольный клуб Тейко. Акаши Сейджуро – капитан, номер четыре.
– Верно, – тонкие потрескавшиеся губы Акаши сложились в подобие улыбки, которая, по субъективному мнению Кагами, выглядела слегка жутковатой, поэтому побудила его чуть сильнее сжать пальцы подопечного в кулаке. – Мы познакомились в школе, а потом учились вместе в университете.
– В Токийском университете. На факультете математики, – покивал подопечный.
– Тецуя перестал ходить на занятия в июне. – Сейджуро чуть прищурился, вспоминая. – В университете никто ничего не мог сказать толком.. Я знал о его болезни, без подробностей, но в целом мне это было известно. Я решил навестить его дома, чтобы узнать о его здоровье, и соседи рассказали, что произошла трагедия с его родителями, а сам Тецуя был направлен на принудительное лечение в клинику. От отца я узнал, что в действительности это дело его рук.
– Но ведь фактически всё осуществлял траст, – возразил Касамацу.
– Вы правы, Касамацу-сан, – кивнул Сейджуро. – Траст был основан в равных долях Куроко-саном и моим дедом, поэтому к отцу доля перешла по наследству. Изначально председателем фонда была Масако Араки – доверенное лицо Куроко-сана, однако отец продвинул кандидатуру Такеучи.
– А с ней что случилось? – негромко уточнила Алекс, нерешительно посмотрев на Акаши.
– Её утопили в Сумидагаве, – ответил за него Аомине. – Паук признался Имаёши.
– Отцу нужен был надёжный человек в качестве руководителя траста, поскольку уже через полгода с подачи фонда Тецуя был лишён дееспособности и права распоряжаться наследством.
– Зачем ему были нужны бабки подопечного, если он с наркоты грёб лопатой? – возмутился Тайга.
– Дело не в деньгах, – отозвался Акаши. – Тецуя получил в наследство от родителей счета в банке, дом в Токио и…
– Фармацевтическую фирму, – закончил вместо него Касамацу.
– Верно, – согласился Акаши. – Вы думали, что траст решил прикарманить себе деньги. И все свои предположения строили именно на этом. Разумеется, средства со счетов они поделили поровну между Накатани, Такеучи и Харасавой. Но вас не смутил тот факт, что они, например, не продали дом и не сделали ничего с фирмой?
– Мы не копали под фирму, – откровенно признался Касамацу, задумчиво уставившись в поверхность деревянной столешницы. – А про дом и правда странно, ведь они могли получить кучу денег от его продажи.
– Настоящей целью была именно фирма, – проговорил Сейджуро. – Отец, оказывается, давно пытался выкупить предприятие у Куроко-сана, потому что фармацевтическая фирма – лучшее прикрытие для сбыта наркотиков.
– Вот оно что… – протянул Касамацу.
– И когда Куроко-сан отказался сотрудничать, отец не нашёл ничего лучше, чем убрать его вместе с женой, а Тецую – засунуть в лечебницу до конца жизни, – подытожил Акаши и ненадолго замолчал, внимательно посмотрев на опустившего голову и теребившего в руке салфетку подопечного. – Когда я узнал обо всём этом, я проявил неосторожность и высказал отцу в лицо всё, что я об этом думаю… – Сейджуро замялся.