Двадцать один год
Шрифт:
К обеду, навалявшись на солнышке, девчонки соизволили вернуться в дом. Похватали на кухне стоявшее в вазочке печенье, запили водой прямо из кувшина. Один из эльфов шепнул Марлин: «Хозяин вернулся», и девчонки гуськом пробежали в гостиную. Там, о чем-то разговаривая с почтительно вытянувшимся сыном, развалился в кресле коренастый светловолосый человек с грубоватым лицом. Лили почувствовала беспокойство: от человека исходило двойственное ощущение, и ей это не нравилось. Он был явно добродушен, но вместе с тем недосягаем, как монарх для
Марлин влезла к нему на колени, чмокнула в щеку, он поцеловал её в ответ, кивнул подружкам, столпившимся у дверей, и больше не обращал на дочь внимания – впрочем, с колен она и слезла сразу.
Час спустя к девочкам, раскладывавшим пасьянс, постучалась Люси и велела переодеться: гости скоро прибудут. Только тут Лили заметила мелькнувшее на лице Марлин лукавое выражение; подруга словно собиралась что-то сказать, но поколебавшись, передумала. Вскоре мачеха прибежала завивать падчерицу и гостий, и едва закончила возиться с вихрами Мери, как в коридоре раздался голос, от которого Лили вздрогнула.
– Пошли, тут в подвале такие интересные штуки!
– Думаю, подвал мы потом посмотрим. Иначе пропустим обед, а я все-таки голоден.
– Ладно, давай. Пошли тогда в сад, что ли?
Лили распахнула глаза:
– Это?..
– Джеймс Поттер, - кивнула Марлин. – Его отец и мой когда-то работали вместе. Дружим семьями. Я хотела сделать тебе сюрприз.
– Тогда уж нам всем, - вмешалась Мери. – Я же тоже чуть не подавилась. Слушайте, миссис Маккиннон, а у вас дом-то в бардак после него не превратится?
– У нас и так бардак, - ответила за мачеху Марлин. – Надо же, и Сириуса как-то вытащил, хотя Блэки и отец терпеть друг друга не могут.
– Интересно, Люпин тоже с ними?
– Мери покосилась на отражение.
– Не думаю. Мы его родителей не знаем, а он не любит навязываться.
– Готово, - Люси придала более-менее приемлемый вид стриженой головке Алисы. – Посидите здесь, я приду за вами, когда настанет время. Только, пожалуйста, не возитесь сильно.
Усталая нотка прозвучала в её голосе. Когда за мачехой закрылась дверь, Марлин негромко пояснила:
– Люси вообще наши праздники не любит. Они её утомляют. А перекладывать всю работу на эльфов она почему-то не хочет.
Лили потупилась. Не решаясь посмотреться в зеркало. Ей стало не по себе, ей вовсе не хотелось идти к гостям, среди которых будут Поттер и Блэк. Все же она сердилась на них из-за того, что они вечно цеплялись к Северусу… Нет, если начистоту, не в нем дело. Последнее время у нее самой не было причин сердиться на Мародеров, они даже облили водой Мальсибера, когда тот, разозлившись, что её похвалил на уроке Слизнорт, назвал Лили обнаглевшей грязнокровкой. И все-таки мысль, что придется их увидеть сейчас, что придется увидеть Джеймса, мучительно тревожила. И чисто машинально девочка оправляла локоны, бант и оборки платья.
Но Люси вернулась, пришлось с остальными девочками выйти
В тех, кто сидел по одну сторону с мальчишками, Лили узнала родителей Джеймса; они почему-то запомнились ей из мимолетной встречи в Косом переулке. Его отец, занятый разговором с хозяином дома, выглядел увлеченно и добродушно; мать в общем-то была приветлива, но выражение её лица, когда она остановила взгляд на Лили, а потом на Мери, покоробило. Кажется, так она рассматривала бы маленьких дикарок, умытых, причесанных и одетых в школьную форму.
Что до Вэнсов, они, кроме Эммелины, вовсе не обращали на девочек внимания. Сухопарый и чопорный мистер Вэнс слушал разговор старших Маккиннона и Поттера, его безликая жена уныло ковырялась в тарелке, два вихрастых близнеца исподтишка подначивали младшую сестренку, тихую девочку лет восьми. Да и Эммелина, поприветствовав подруг, отчего-то упорно, горько и мрачно смотрела на Дункана, кажется, сильно смешавшегося. Лили успела заметить, как Люси, проходя мимо пасынка, погладила его по локтю.
– Дядя Гордон, - проговорила Эммелина, отвлекшись наконец от созерцания Дункана. – Как вы думаете, какой приговор вынесут Митчеллу?
Митчелл был нынешний обвиняемый по делу о проклятой двери в «Дырявом котле». Маккиннон стал спокойно рассуждать:
– Знаешь, даже и прежде, - он подчеркнул это слово. – И прежде вряд ли к нему были бы снисходительны. Сама подумай, проклятие убило троих, еще шестерых покалечило. К тому же Митчелл – полукровка, за него вряд ли заступились бы влиятельные семьи…
– Да, ползучие гады защищают только своих, - выплюнул мистер Вэнс. Миссис Поттер слегка покраснела.
– Именно. Так что и раньше ему бы грозило пожизненное, а теперь, думаю, Крауч добьется смертного приговора. Хотя улики я бы не назвала весомыми. Правда, Митчелл признался…
– Но после трех Круциатусов признаешься в том, что ты Альбус Дамблдор, Тот-Кого-Нельзя называть и министр магии одновременно, - невесело пошутил мистер Поттер. – Крауч слишком уж неразборчив в методах. Запугивание ничего не даст, лишь оттолкнет от нашей стороны тех, кто колеблется.
Алиса машинально, как на уроке ,подняла руку.
– Простите, мистер Маккиннон, но вы, значит, считаете, что Митчелл может быть невиновен? Но тогда те, кто отвернутся от нашей стороны, будут правы. Одного невиновного казнят, - она сморщилась. – Казнят ужасным способом. Другого… Ведь профессор Фенвик, наш учитель, тоже был невиновен, но его арестовали и убили. Что же думать о людях, по вине которых это произошло?
– Напиши об этом Краучу, девочка, - предложил Маккиннон. – Только не думаю, чтобы это кончилось хорошо для тебя и твоих родителей.