Двадцать один
Шрифт:
— Да, а привести некого.
— Зачем они тебе тогда все? Зачем ты с ними играешь? Добивайся своей Маши! — Кирилл немного захмелел и начал заводиться.
Я продолжал изливать душу.
— Я не уверен, что она мне нужна. Думал: вот встречусь с ней — и пойму. А она не дает мне повода для свидания, на все приглашения отвечает отказом.
— Но чем-то же она тебя зацепила? Может тем, что перестала бегать за тобой?
— Ты знаешь… наверное нет. Меня их психозы редко волновали. Одной больше — одной меньше. Правда, мне мало кто в жизни отказывал.
— Что
— Я не «само», а просто уверенный. Я еще с детства хорошо ладил с девушками, меня бабушка водила на прогулки с внучками ее знакомых. Я общался с ними часами. Потом еще танцы. Там девочек еще больше было. Потом журфак. Вся жизнь — с девушками.
— И не нагулялся, что ли?
— А вот здесь интереснее, Кирюх. — Я остановился, боясь, что буду втянут в неприятный разговор.
— Но это уже отдельная тема.
— Чего мнешься? Давай рассказывай!
А что я могу ему рассказать? В подростковом возрасте не пользовался у девушек популярностью. В школе были натянутые отношения с одноклассниками. Я просто был не в компании — а значит, не пользовался большой популярностью у одноклассниц. На танцах девушки со мной дружили, но ничего большего. В одну я был влюблен, но она выбрала моего лучшего друга — такой любовный треугольник не в мою пользу. Когда я поступил в университет, понял, что могу нравиться девушкам, что могу пользоваться у них успехом.
— Ну… я не всегда был так популярен как сейчас, — обтекаемо ответил я. — Был немного неуверенным. Переходный возраст и все такое…
— А по-моему, неуверенность как раз в том, чтобы окружать себя таким большим количеством девушек, — резанул Кирилл.
Я задумался. А ведь он прав. Последние годы в отношениях с противоположным полом я только и делаю, что доказываю себе, что уже не тот слабенький мальчик, которого не любили в школе.
Что я не тот смешной несуразный подросток, которым пренебрегала Ленка с танцев.
— Все! Вечер откровений закрыт!
Кирилл встал с дивана и медленно прошелся по комнате, рассматривая интерьер.
— Красивая у тебя картина, Мир.
— Спасибо, мне тоже нравится, — улыбнулся я.
— Он на тебя похож, — сказал Кирилл, показывая пальцем на нарисованного парня. — А девушка на Машу, кстати.
— И ты заметил? — удивился я. — Ты знаешь, Кирюх, мне периодически тоже так кажется. Что в очередной раз доказывает, что Маша могла бы быть хорошей парой для меня.
— Весомое доказательство! Ты хоть помнишь, что у «твоей пары» завтра — день рождения?
Я вздохнул и присел на диван.
— Помню. Только она меня даже не позвала на него!
— Ну и что? — весело проговорил Кирилл. — У девушки может быть сто причин не позвать тебя. Скорее всего, она хочет тебе что-нибудь доказать или боится, что будет чувствовать себя неуверенно и уязвимо, если ты придешь. Вот что я тебе скажу. Завтра утром покупаешь цветы,
— Да ясен план! Стой. А ты идешь завтра к ней?
— Я…Мир, она меня звала. Если ты не обидишься…
— Да ладно, иди, конечно! Слушай, Кирилл, давно хотел спросить. Ты случайно не знаешь, за что дают золотую медаль? Там такой дядька нарисован с длинными волосами в профиль.
— Это ты к чему?
— Да у Соболева на столе лежит такая.
— Так спроси у него сам.
— Не говорит. Типа: потом-потом.
— Ну, тогда сфотографируй втихаря и покажи мне. А теперь давай еще вина, мороженого и DVD смотреть будем. Неси, неси. Мы, журналисты, пьющие люди!
9
Несерьезное «люблю»
— О! Это мне? Как мило, Мирчик!
— Нет. Прости, зай, сегодня не тебе, — устало ответил я своей одногруппнице.
— Ты мне никогда цветы не даришь! — Девушка удалилась, обиженно поджав губы.
Я сидел на скамейке на первом этаже факультета с букетом в руках и ждал появления Маши.
Совету Кирилла я последовал за неимением других идей — голова после вчерашних посиделок была мутной. С утра я трудом отыскал открытый цветочный магазин. Купил большой букет красных роз. Продавщица, худая длинношеяя женщина в очках, поинтересовалась:
— Кому цветы? Твоей девушке?
— Нет, точнее не совсем. В прожекте, так сказать…
— Что за какой повод?
— День рождения.
— А почему так рано?
— В университет надо.
— Ты всегда розы даришь?
— Да, всегда.
Мне нравятся розы — с ними не прогадаешь.
Маша не появлялась. До начала пары оставалось пять минут, холл постепенно наполнялся людьми. Это такая особенность журфака — утренний час пик в гардеробе формируется в последние минуты. Гардеробщица по обыкновению кричит, ругается. В окошко ей кидают сразу по несколько курток. Она бегает туда-сюда, не успевает, суетится. Иногда даже устраивает маленькие забастовки. «Не буду обслуживать никого, — говорит, — пока без очереди лезть будете!»
Я подождал еще минут десять и понял, что сильно опаздываю на пару. Может быть, она уже в аудитории? Я тихонько открыл дверь и остановился на пороге, высматривая среди сидящих однокурсников Машу. Букет я спрятал за спиной, но розы на длинных ножках предательски высовывались из-за плеч. Лектор прервался, поднял голову и ехидно заметил:
— Дорогой друг, вы стараетесь найти знакомые лица в этой аудитории?
— Эээ. Что-то в этом роде.
— Тогда вот мое, оно вам знакомо? — Преподаватель оглядел меня с ног до головы и наконец заметил цветы. — Мирослав, ко мне на лекцию с цветами? Я польщен! Вы настоящий рыцарь. Осмелюсь сообщить, наша сегодняшняя тема — «Рыцарская лирика».