Двадцать один
Шрифт:
— Но было же! Я помню, как ты писал мне признания, звонил…
Лучше бы она это не вспоминала! Тогда я написал на листке бумаги текст признания в любви и, позвонив ей, монотонным голосом прочитал его в трубку. Когда я закончил, то посмотрел на дисплей и увидел, что звонок уже прерван. Я потом долго мучился, гадая, на каком месте моего монолога она отключила свой телефон.
Лена тем временем продолжала:
— А потом, помню, ты все пытался мне предложить встречаться, в общем, ходил кругами…
Она нервно
— Да, — я прервал ее. — Да, это было, но давно. Я повзрослел, поумнел немного. Теперь не звоню девушкам с заготовленными текстами. Предпочитаю, знаешь ли, экспромт.
— Кстати, когда ты мне звонил тогда — связь сама разъединилась. Зарядка кончилась. А то бы я ответила.
— И что бы ты мне ответила?
— Я не знаю… честно. Я всегда чувствовала, что ты ко мне неровно дышишь. Но ты — в качестве парня?.. Хотя ты хороший.
— Спасибо, я польщен, — жестко произнес я.
— Сейчас все изменилось.
— Да… и что же?
— Ты, Мир, — проговорила Лена с нажимом. — Ты изменился.
«А ты — нет. Ни капельки», — подумал я.
— Лен, мне уже пора.
— Так мы встретимся еще?
— Конечно, почему нет?
Мы вышли на улицу. Лена стояла напротив меня и глядела в мои глаза.
— Ты всегда уходил раньше времени, обрывая беседу на полуслове.
— Вот видишь, а ты говоришь — я изменился.
Лена приблизилась ко мне, и я заметил, что она теперь намного ниже меня. А когда-то была выше чуть ли не на голову. Помню, нас пробовали ставить в пару, но из-за разницы в росте Лену поставили к другому партнеру.
Она сделала еще один маленький шажок вперед и оказалась совсем близко. Сердце забилось быстрее, в ногах почувствовалась слабость. Лена нежно коснулась своими губами моих. Меня бросило в жар от осознания того, что я получил, наверное, все, о чем мечтал в детстве. Я немного задержался, чувствуя ее влажные губы, и она продолжила поцелуй. Импульсивно, страстно. Я не мог уже остановиться. Да и не хотел. Это было как поставить точку в старом деле. Получить все, осознать, что ты добился, выполнил, смог. И не важно, через сколько лет! Важно лишь то, что ты сейчас целуешь мечту. Только теперь это уже она бегает за тобой.
— Мне и вправду пора. — Я прервал поцелуй и сделал шаг назад.
Потом, развернувшись, зашагал домой. Ноги пружинили от асфальта, давно у меня не было такого хорошего настроения.
Было, разве что, сильно обидно за Лену. И чуть-чуть обидно за себя: я окончательно разуверился в своем прежнем идеале. На моей картине девушка утратила последние Ленины черты. Должность мечты оказалась абсолютно свободной. И ее мог занять кто угодно, хотя последнее время на нее уверенно претендовала девушка по имени Маша.
Запись в блоге:
miroslav:
Удивительно: те, в которых ты был
Я опубликовал пост и откинулся на кресле. Получилось немного агрессивно. Наверное, это мой стиль. Я просмотрел френдленту и вернулся, чтобы еще раз прочитать, что написал. Под текстом меня уже ждал комментарий.
Незнакомка my_paris спрашивала:
my_paris:
Но ведь за что-то ты ее любил? Неужели ты вот так просто можешь признаться себе, что любил «обычную», «неинтересную» девушку?
Я задумался. Действительно, а за что я ее любил? И любил ли?
miroslav:
Ты знаешь, мне кажется, я держался за эту любовь, нет, не любовь даже…за это чувство, потому что боялся быть отвергнутым кем-то еще. Боялся, что если опять кого-то полюблю, то снова придется переживать, думать…
Мой ответ оказался удивительным, прежде всего, для меня самого. Как будто мне его кто-то подсказал, чтобы я, наконец, понял, почему не мог справиться с семилетним наваждением. И потом сохранял в себе это чувство.
my_paris:
А почему ты думал, что будешь опять отвергнут?
Вопрос незнакомки окончательно прояснил мои мысли. Действительно, я держался за чувство — несильное, слабое — только из-за страха и неуверенности. Из-за опасения вновь получить отказ и больше уже никогда не любить.
Миллионами людей движет то же самое: они живут с неподходящими им людьми, выбирают неверных друзей, женятся или выходят замуж без уверенности друг в друге. И все — от сильного страха за свое самолюбие, от боязни полюбить и получить отказ. От неуверенности в том, что найдутся силы оставить все и идти дальше.
В какой-то степени мою историю с Леной можно считать закрытой. В моей биографии не осталось больше несчастливых love story. Разве что с Машей.
Хотя здесь точка еще не поставлена.
12
Раздражающий фактор
Декабрь выдался на редкость холодный. В один из морозных дней я, кутаясь от ветра в меховой воротник, шел в университет, когда услышал, как сзади меня кто-то позвал.
Я обернулся. По улице быстро и немного неуклюже бежал Кирилл.