Двадцать один
Шрифт:
— Мир! Послушай, извини, если я был не прав! Давай не будем ссориться? — Кирилл нервно стряхивал пепел с сигареты, щурясь от уже холодного, почти зимнего солнца. Он был без шапки, и ледяной ветер раздувал его светлые волосы.
В последнее время я держался от него в стороне, хотя понимал, что злиться на него глупо: он и вправду не виноват. Я не привык просить прощения, у меня это плохо получалось. Кирилл тоже не собирался мириться первым.
— Нет, Кирюх, это я виноват, что на тебя сорвался!
Когда извиняешься, возникает
— Давай закроем эту тему.
— Давай, — согласился я. — Знаешь… Мне тебя не хватало.
— И мне тебя! Давай зайдем внутрь, я что-то шибко замерз.
— Что-то ты шибко без шапки, — пошутил я.
Мы зашли в студенческое кафе и налили горячего чая. Я сидел напротив Кирилла и радовался, что у меня вновь есть друг. За время, пока мы не общались, я понял, насколько это ценно.
— Скажи мне, Мир, что у вас там с Толей за терки?
— У меня с ним? Скорее, у него со мной. Ты же знаешь, мне до него дела нет.
Кирилл дружил с Толей. Не знаю как, но Кирилл умудрялся ладить с теми людьми, которых я терпеть не мог. И наоборот, те, на которых жаловался Кирилл, всегда казались мне весьма интересными людьми. Может быть, мы с Толей чем-то похожи и поэтому ненавидим друг друга?
— Любопытно! Я с ним на днях разговаривал — он на тебя так ругался!
— Да? — Может, у него кризис в личной жизни? — с сарказмом предположил я.
— Он тебя очень конкретно приложил. На словах, разумеется.
— А ты не передавай. Хватит. Меня абсолютно не волнует, что там он про меня говорил.
— Хорошо, не буду, я же по-дружески…
— Вот и не надо по-дружески сообщать мне обо всех гадостях, которые говорятся за моей спиной.
— Ок, понял, прости.
— Проехали! Пойдем, пара начинается.
После занятий в гардеробе я натолкнулся на Толика с Лерой.
— Толь, можно тебя на пару слов?
— Лер, ты иди, я скоро тебя догоню, — Толя отправил Лерку вперед. — Да, Мир, чего хотел?
— Ну почему же «иди»? А поцеловать?
Лера развернулась, подошла ко мне и чмокнула в губы. Я положил руку чуть ниже ее талии и несколько секунд удерживал Леру около себя.
— Вот теперь — пока, — улыбнулся я и перевел взгляд на взбешенное лицо ее спутника. — Так вот, о чем я… Я слышал, у тебя ко мне какие-то претензии?
— Слушай, ты! — разозлился не на шутку Толя.
— Слушаю, Толенька, слушаю внимательно!
— Отстань от Леры, отстань, ты меня понял? Если еще раз увижу тебя рядом с ней — получишь по роже. Тебе своих девчонок мало?
— Толя, как ты груб! — с иронией произнес я. — Теперь послушай меня. Ты жалок, друг мой. Ты боишься, что я уведу у тебя девочку. Боишься не выдержать конкуренции. Лере самой решать, она вроде не ребенок уже. Я буду играться с теми девочками, с кем посчитаю нужным. Это не твое дело, неудачник. Свободен!
Я быстрым
— Что у вас случилось, о чем говорили?
— Да так… Обсудили наши возможности получить… — я задумался, — пятерку у Каца.
— Да? И у кого больше шансов?
— Думаю, все же у меня. Хотя нужна ли она, эта пятерка? Разве что для общей статистики… Кстати, Лерочка! Как у тебя со временем?
— У тебя есть предложения?
— Я все еще не оставляю надежды с тобой встретиться и выпить чашечку кофе, — патетично произнес я.
— Идея хорошая. Давай после праздников?
— О, вот и мавр твой ревнивый. — В дверях показался Толя. — Я тебя наберу. — Я отошел в сторону, показал жестом телефон и помахал ей: — Ну все, пока.
Домой ехать не хотелось, хотелось кофе. Я зашел в кафе напротив, и когда проходил на второй этаж, услышал сбоку:
— Мирослав!
Я повернулся. За столиком сидел Саша — мой однокурсник. Хотя однокурсником его было назвать сложно: он появлялся в университете в лучшем случае раз в месяц, да и то на одну пару. Он пригласил меня присесть за его столик. Хоть я и не хотел ни с кем разговаривать, но все равно согласился.
Еще на первом курсе я сразу определил Санька для себя просто и емко: «гламурный геймер». Такой большой, немного пухленький, в очечках с широкой красной оправой и крашеными в черный цвет волосами, поднятыми гелем. Вы можете себе представить такое чудо! Преподаватели, даже самые нелюдимые, при одном взгляде на него сразу же начинали улыбаться.
С Сашей всегда было трудно разговаривать. Видимо, от недостатка общения он стремился выдать каждому своему редкому собеседнику максимальное количество информации обо всем, что видит и чувствует.
Вот и сейчас я был уверен, что он сидит в кафе напротив универа, в котором, естественно, сегодня не появлялся, лишь для того, чтобы поймать кого-нибудь на разговор. Точнее, на монолог в собственном исполнении.
— Да, я иногда так шучу. У меня вообще юмор своеобразный! Но кто меня знает, давно привык, что я такой. Себя, понимаешь, не изменить. Нет, не то чтобы я злой или, скажем, людей не люблю… Хотя я их не люблю. Застрелил бы всех…
Я сидел на стуле, он развалился на диване напротив — знаете, такие есть дурацкие «односторонние» столики. Воспринимать бессвязный поток слов было тяжело, изображать хорошего слушателя не было сил. Я думал о своем, периодически произнося невпопад что-то вроде «ага», «да ты что!» и «согласен абсолютно».
— Но знаешь, вот ты — удивительный человек! — Слова прозвучали неожиданно. Я отвлекся от планирования предстоящего свидания с Лерой и поднял голову.
— Приятно слы…
Слышать меня ему, видимо, было не так приятно. Он, перебив, продолжил: