Двадцать отражений лжи
Шрифт:
Черноту на обзорной панели расчерчивали радужные вспышки перестрелки. Нас штурмовику больше подбить не удавалось, впрочем, как и нам — его. Но одно то, что мы до сих пор не смогли от него оторваться, наводило на неприятные мысли. Этот штурмовик не уступает по классу нашему кораблю, а это уже привилегия очень серьезной организации.
— Фарра, без максимального ускорения мы не уйдем, — сквозь зубы процедил капитан. — Попытаться?…
— С пробитой системой охлаждения? Хотите взлететь на воздух с таким грузом на борту?! — в
— И что вы прикажете?!
— Петляйте!
— Где?! — он бросил на меня разъяренный взгляд.
— В этом секторе у каждой третьей звезды есть планетарная система! Выберите любую планету с нестабильной атмосферой, и эхла лысого он нас там найдет, даже с радаром…
Корабль энергично кивнул, заставляя меня покрепче вжаться в кресло и сосредоточиться на содержимом собственного желудка. Пейзаж на обзорных панелях слился в одну непрекращающуюся круговерть, клубком скачущую где-то снаружи.
Чем ближе становились первые планеты системы, тем резвее скакал клубок, разматывая тонкие ниточки выпущенных зарядов — противник явно не хотел терять преимущество открытого космоса. Пальцы навигаторов, выбирающих подходящий объект для игры в прятки, лихорадочно бегали по консолям, силовые щиты, включенные на полную мощность, создавали вокруг корабля непроницаемую броню, и я потихоньку начала надеяться на благополучный исход дела. Хотя последнее меня беспокоило — щиты в таком режиме жрали слишком много энергии, а до базы еще больше суток пути. В самом лучшем случае.
Планеты вырастали и уменьшались, проходя мимо корабля — все оттенки серого, зеленоватого и сизого смешались в моем мозгу, отупевшего от бесконечной тряски. Я зажмурилась, сжав зубы, и открыла глаза, только когда корабль вышел на орбиту планеты и стремительно пошел на снижение. Штурмовик не отставал, вслед за нами нырнув в бурый атмосферный кисель — и почти сразу же потерял резко сманеврировавший корабль в лабиринте тонких вихрей, глушащих его радары не хуже, чем он — наши.
Сделав еще несколько маневров и окончательно убедившись, что штурмовика в пределах видимости нет, пилоты бросили корабль вперед.
— Ремонт системы охлаждения начали? — капитан переговаривался по громкой связи с техниками.
— Как только обнаружили утечку…
— Полная остановка двигателей нужна?
— Атмосферных — нет.
— Спуск в зону максимальной облачности. Двигайтесь на среднем ходу, — бросил он пилотам.
С прекращением болтанки я смогла наконец связаться со своей группой и выяснить положение дел. Марлен в окружении агентов находилась там, где и должна была находиться в случае тревоги — в непосредственной близости от спасательных капсул. Ну и слава Создателям. Приятно знать, что в твоей команде помнят и, что важнее, выполняют инструкции.
Пошатываясь, я выбралась из кресла, собираясь отправиться
Уже в дверях глухой звук удара заставил меня машинально схватиться за косяк. Секунды вдруг стали вязкими и тягучими, как смоляные нити.
Вот из бурой пелены на корабль медленно, как-то растянуто падает черное пятно. Натужно ревут под двойной тяжестью двигатели. И еще не до конца понимая, что происходит, я вижу, как в просветах облаков появляется земля.
Корабль падал ей навстречу, хромая на левое, подбитое прямым тараном крыло. Потом был удар от жесткого приземления, был полет юзом на брюхе по обломкам скал. А потом…
Глаза распахнулись в кромешной темноте. Щеку леденил металл палубы, завернутая за спину рука упиралась во что-то острое. Тихо, пусто, темно.
Я высвободила руку, протерла глаза и села… Попыталась сесть — ноги не слушались. Я ухватилась за подлокотник ближайшего кресла и подтянулась. Руки были в порядке.
Глухо, будто сквозь вату, застрекотала очередь. Одна, другая…
Пальцы разжались, и я рухнула обратно на палубу. Чуть дальше в коридоре горел тусклый аварийный маячок, скупо разбрасывая красноватые блики. И снова тишина… Я перевернулась живот и прислушалась. Нет, не тишина. Где-то далеко, будто на другом конце материка, глухо тявкали винтовки. И не только они.
А ведь где-то там болтается Рис… Я почувствовала, как волосы у меня на затылке встают дыбом и попыталась встать хотя бы на колени. Почему ноги не слушаются, до меня дошло не сразу. Но дошло.
…Какие наши г-годы.
…Через полчаса я была в коридоре. Еще через час — в грузовом отсеке. Рассматривала груды гильз, дыры в обшивке и слушала звуки боя, которых не было. Было страшно.
Я могла передвигаться, только ползая на руках, и не могла связаться ни с одним портом Империи — передатчик дальней связи разбили. Думаю, что прикладом.
Затаившись за длинным стеллажом с запчастями в самом дальнем углу грузового отсека, я пыталась связаться хоть с кем-нибудь — пусть даже на этом корабле. Эфир молчал. Молчали переговорники агентов. Их сознания тоже молчали. И это было страшно.
Скоро мелкие трещинки во внешней обшивке корабля превратятся в трещины, а воздух на этой планете навряд ли пригоден для дыхания. Можно подняться в кают-компанию, вытащить из бара бутылочку «Радужного моря» и отпраздновать собственные похороны, ибо после этого я немедленно стану тем, за кого меня наверняка приняли — а именно, трупом.
Можно, да… Противно только. Жалкий конец для бойца.
Забавно — я и забыла, что когда-то им была. Сейчас — нет. Не боец. Так — загонщик дичи.
Ну что, раскинем камни судьбы?… Я переключила личный маячок на общую волну и стала ждать, когда за мной придут. Хочу знать, против кого играла, хотя бы и напоследок.