Двадцать пять тысяч долларов

Стоя перед зеркалом, Лестер Лейтс уверенно завязывал белый галстук — он собирался в гости. Лакей — агент полиции, приставленный к нашему герою следить за каждым его шагом и ловить каждое слово, — ждал момента, когда сможет подать одежду. Его лицо, а также манеры выражали навязчивую услужливость.

Лейтс наконец решил, что галстук

хорошо завязан, принял помощь слуги, и тот прошелся щеткой — поспешно, но с почтением, — по плечам своего хозяина.

— Ну как, Скаттл? [1] — спросил Лейтс.

— Вы выглядите как нельзя лучше.

Лейтс зевнул и посмотрел на часы.

— У меня осталось еще более получаса до выхода!

— Подать коктейль?

— Нет, Скаттл, нет. Сигареты и книжки будет достаточно.

Толстый шпик подошел на цыпочках к столу, который стоял около шкафа. Его деликатные манеры, достойные хорошего лакея, составляли забавный контраст с громоздкостью фигуры. Он быстро сложил вечернюю газету на столе так, чтобы в глаза бросалась фотография молодого улыбающегося человека с белым пером в руке.

Лейтс небрежной походкой подошел к полкам с книгами, выбрал одну и уже направился к любимому креслу, как вдруг его взгляд упал на фотографию.

— Слушай, что это такое?

— Ой! Очень извиняюсь! Но это довольно интересная история. Этот человек никогда не расстается с белым пером, которое носит в бумажнике.

— С белым пером, Скаттл?

— Да, сэр. Он говорит, что перо учит его осторожности и приносит счастье. Как только его берет охота поиграть в покер, он вынимает бумажник, видит перо… и это ему напоминает, что человек рассудительный должен играть осторожно.

Лестер Лейкс нахмурился.

— Это глупая система, Скаттл.

— Да, сэр.

— Осторожность ни к чему не приводит. Деньги можно добыть только рискуя. И лишь когда их будут полные карманы, надо стать осторожным!

Глана Лестера Лейтса снопа остановились на фотографии щуплого мужчины, который язвительно улыбался. Маленькое перышко, растрепанное на конце, выделялось своей белизной на темном фоне. Этим фоном были решетчатые двери.

— Как его зовут, Скаттл?

— Родней Алькотт, сэр.

— Что же он сделал, чтобы очутиться за решеткой, и почему газеты печатают его фотографии?

Лестер Лейтс шел на приманку! Взгляд агента прояснился.

— Этого полиция еще не знает, сэр.

— И это называется полиция. Не знает, что мальчик сделал, а упрятала его в тюрьму. Потому что это, надо думать, тюремные двери, правда, Скаттл?

— Да, сэр.

Внимание Лейтса сосредоточилось на белом пере.

— С какого времени у него этот необычайный талисман?

— Как он заявил,

уже больше года носит перо в бумажнике, сэр.

Лестер Лейтс отложил книгу, пересек комнату и, закурив сигарету, встал у окна. Он долго вглядывался в панораму, расстилавшуюся перед ним: большие освещенные дома, ателье, расположенное на террасе одного из них, а далеко внизу — набитая автомобилями улица, настоящий поход светлячков — зажженных фар.

Шпик присматривался к нему с некоторым беспокойством.

— В чем его подозревают? — спросил наконец Лейтс.

— Полиция думает, что он заменил двадцать пять тысячедолларовых банкнотов на двадцать пять однодолларовых.

Лейтс медленно повернул голову, глаза его весело блестели.

— Неплохо, Скаттл. Сто тысяч процентов прибыли. Кто пострадавший? Жаль беднягу.

— Этого полиция тоже точно не знает. Может быть, судья Август Пир Мандвиль.

Лейтс нахмурил брови.

— Это федеральный судья?

— Да, сэр.

Лейтс бросил взгляд на часы.

— У меня есть еще двадцать пять минут, Скаттл. Если сумеешь в нескольких словах рассказать мне всю историю, я послушаю. Но пойми меня правильно, приятель, я слушаю только для того, чтобы убить время. Я был бы в отчаянии, если бы сержант Акли вообразил себе, что я еще раз побью полицию на ее собственной территории и отниму у преступника добычу для того, чтобы ею воспользовались бедные.

— Да, я прекрасно понимаю, сэр. Судья Мандвиль — председатель трибунала, перед которым «Клик Фаст Шуттер Компани» ведет спор о действительности патентов. Неделю тому назад Родней Алькотт нанес визит председателю этого общества, мистеру Бойену, и уведомил его, что Мандвиль был готов вынести благоприятный для них приговор за сумму в двадцать пять тысяч долларов.

— А кем отрекомендовался Алькотт, чтобы его выслушали?

— Якобы хорошим приятелем судьи.

— Понимаю, Скаттл. Говори, что было дальше?

— Может быть вы слышали о Чарлзе Бетчере, знаменитом частном детективе? Он директор международного агентства…

— Да, что-то о нем слышал.

— Так вот… у «Клик Фаст Шуттер Компани», сдается, возникли определенные подозрения. Мистер Бойен подумал, что Алькотт имеет намерения при случае и себе набить карманы или что судья возьмет деньги, а благоприятного приговора так и не вынесет.

И вот он вызвал Бетчера. Тот посоветовал: предложение Алькотта принять, но установить магнитофон и не пропустить ни одного слова из разговора Алькотта с судьей.

Лестер Лейтс полез в карман за серебряным портсигаром, вынул из него сигарету и начал играть.

— Понимаю. Бойен мог бы в любую минуту потом поставить в известность судью о существовании магнитофонной ленты и навсегда прибрал бы его к рукам.

— Так должны были сделать, но поскольку от всей души ненавидели Мандвиля, то сыграли иначе. Постановили вручить ему взятку и немедленно его арестовать. Бетчер лично занялся делом. Он поехал в Нью-Йорк и остановился в отеле в Манхэттене.