Дважды одаренный

Тарс Элиан

— Молодой человек, вы что у нас тут, эксперт?

Я повернулся к нему и легко ответил:

— Не эксперт, но достаточно часто покупал продукты раньше, чтобы знать, как выбрать качественный.

Девушка, не сводившая с меня пристального взгляда, вдруг ткнула пальцем в один из плодов, лежащих в ящике, и произнесла:

— Смотрите, мне рекомендовали взять этот, но я увидела у него трещины. Что вы на это скажете?

Я внимательно изучил авокадо и, улыбнувшись, ответил:

— Вы правильно сделали, что не стали его

брать. Оно старое. Авокадо должно быть тяжёлым для своего размера, без трещин и повреждений. Если вы видите небольшие крапинки на кожуре — это нормально, но главное, чтобы они не были глубокими, как у этого.

Девушка медленно повернулась к продавцу. Ему вдруг срочно потребовалось поправить пирамидку из каких-то странных плодов с шершавой кожурой.

Я выбрал ещё два авокадо, похожих на первый образец, и протянул красивой незнакомке:

— Возьмите эти тоже, они примерно той же зрелости.

Аристократка величественно кивнула и, держа голову высоко поднятой, произнесла:

— Благодарю вас за помощь. Теперь я буду знать, как правильно выбирать авокадо.

— Не стоит благодарности, — тепло ответил я. — Такой обворожительной даме, как вы, я готов помочь с чем угодно.

Она смерила меня тяжёлым взглядом выразительных карих глаз, но ответить что-либо не успела.

— Анна! Вот вы где! — Встревоженный женский голос, прозвучавший слева от нас, заставил меня обернуться.

К нам едва ли не летела девушка с чёрными волосами, подстриженными под каре. В отличие от Анны, она была мелковата во всех смыслах — эдакая злобная болонка.

Однако двигалась болонка с грацией охотящейся рыси. Она одарила меня взглядом убийцы и подлетела к Анне.

— Идёмте, — схватила она девушку за запястье.

Позади черноволосой уже стояли трое хмурых ратников в классических костюмах.

— Одну минутку, ваше благородие, нужно оплатить, — вежливо ответила ей Анна и достала из сумочки кошелёк.

Чёрненькая аристократка закатила глаза, терпеливо ожидая, пока Анна расплатится и заберёт покупки.

— Хорошего дня вам, сударь, — равнодушно кивнула мне Анна напоследок.

— И вам, сударыня, — улыбнулся я ей. — Если звёзды будут к нам благосклонны, ещё увидимся.

Анна никак не отреагировала на мои слова, а вот вторая аристократка вновь одарила меня убийственным взглядом.

Забавная парочка… Чёрненькая как будто бы старше по статусу, но носится со своей… подругой? Компаньонкой?

Вероятно, всё-таки подругой.

Так вот, носится со своей подругой, как курица с яйцом.

Я с улыбкой смотрел вслед удаляющимся девушкам.

— Господин знаток авокадо, ягоды брать будем? — отвлёк меня недовольный голос продавца из лавки экзотики.

Я окинул взглядом его товар и усмехнулся:

— Нет, дружище. Пожалуй, лучше обычных яблок и апельсинов возьму.

Спустя двадцать минут я таки покинул Драгомиловский рынок и направился восвояси.

Настроение у меня было приподнято — не терпелось отведать этого загадочного русского карри. Уверен, Марина не разочарует меня своими кулинарными навыками.

О!

Я остановился, заметив недалеко от крытого рынка на первом этаже многоэтажного дома вывеску:

«Драгомиловское золото».

Ювелирный бутик?

Пожалуй, зайду я туда, прежде чем возвращаться с покупками к Марине.

* * *

Село Новосёлово, окрестность города Колпашево, Томская губерния.

Маргарита Юрьевна, добрейшей души женщина, уже двадцать лет трудящаяся в должности секретаря директора интерната, с мороженым в руках не спеша шла по тропинке. Настроение у женщины было хорошее: она ездила в город отвозить письма на главпочтамт — так гораздо быстрее, чем довериться сельскому почтовому отделению с вечно запойной работницей Нинкой. В городе Маргарита заглянула на рынок — удалось, выторговав хорошую цену, купить летнюю обувь для своих детишек.

Поднявшись на крыльцо интерната, она вошла в узкую прихожую и, кивнув сторожу, хотела уж было пройти до лестницы, чтобы подняться на второй этаж в приёмную.

Как вдруг замерла.

Она медленно повернула голову и увидела пустое место на стене почёта.

— А чего… Сашку-то сняли? — спросила Маргарита Юрьевна у сторожа. Настроение её вмиг ухудшилось, едва она вспомнила о мальчике, погибшем во благо Родины.

«Герой нашего интерната» — гласила надпись на стенгазете, висевшей здесь несколько дней подряд. А ниже была фотография Александра Егорова из тех, что удалось отыскать в старых архивах на древних компьютерах интерната. Уголок фотографии огибала чёрная ленточка.

Маргарита Юрьевна невольно вспомнила, как много лет назад однажды утром у ворот интерната ныне покойный дворник Петька Егоров обнаружил малыша, игравшего с упавшими на землю шишками. При мальчике нашли записку с именем «Александр Ярославович» и датой рождения.

— Ха-ха! — усмехнулся сторож и хитро улыбнулся: — Радуйся, Юрьевна! Жив Сашка.

Женщина округлила глаза и изумлённо выпалила:

— Как жив?

— Жив-здоров! А стенгазету переделать Никитична велела. Ей даже сказали, где красивые фотокарточки Сашки найти.

— И где же? Не молчи, Семён Семёныч! Что тут произошло, пока я в город ездила?!

— Да люди важные из столицы приезжали. Как раз прошлым Сашки интересовались. И их очень удивила наша стенгазета. Баба-то говорит, мол, чего это ленточка чёрная? А Никитична и отвечает: мол, следим за успехами воспитанников. Знаем, что героически погиб, защищая подданых Империи. А эти столичные как уставились на неё, точно волки. Мне аж не по себе стало, да и Никитична побледнела.

— А дальше? — поторопила его женщина, когда сторож замолчал.