Дважды похищенная
Шрифт:
— А куда ты пойдёшь? Кругом дикий лес, полный оборотней, которые легко могут обидеть, а то и пообедать тобой, если будут голодны. Это же двуликие! В древние времена люди были для них отличной едой. Это сейчас у нас своё государство и граница, которую мы пытаемся защищать. Только много ли толку? Если оборотням что-нибудь у людей надо, приходят и нагло берут, — Алли тяжело вздохнула.
— Да… сейчас точно никуда не пойду, поближе к печке, разве что. Подготовиться надо. Только не буду я, Аллишка, всю жизнь оборотням грязные подштанники стирать! — и Зарина со злостью швырнула эти самые подштанники, скрученные в тугой жгут после отжимания,
Ближе к вечеру две усталые прачки, не спеша, разговаривая, притащили тележку уже прямо к крепкой широкой калитке в ограде, когда их встретил Ярэн, молодой помощник конюха и тайная большая любовь Алли. С некоторых пор он частенько помогал девушкам, то тележку протащить, то ведро с золой донести. Каждое утро парень был среди тех мужчин, которые приносили воду и дрова для стирки, топили печи в прачечной.
— Привет, малышки, что так долго сегодня на ручье были? Вам там хорошо? Надо быстрее работать! — скалил зубы Ярэн, толкая их тележку с бадьями.
— Вообще, полоскать бельё в ледяной воде на ручье — это здорово! Мне так нравится, когда руки стынут! Даже погреть их не хочется. Сейчас вот только вытру слезы — и пойду снова полоскать, — издевательски пропела ему Зарина.
За тележкой на камнях двора оставался широкий мокрый след. Всё же, ледяное бельё девушки не слишком старательно выкручивали. Зарина даже стала опасаться выволочки от старшей.
Они подошли к натянутым верёвкам для развешивания белья. Девушки продолжали растирать замёрзшие руки. Ярэн оставил ручку тележки и бочком незаметно, с шуточками, подобрался поближе к ним. В какой-то момент, парень шустро взял ладони Зарины в свои и стал игриво греть их тёплым дыханием, иногда едва касаясь, чуть покрасневших пальчиков лёгкими поцелуями. Эта нехитрая ласка оказалась настолько неожиданной, что Зарина замерла неподвижно, глядя на парня во все глаза. Алли тоже ошарашено уставилась на парочку, в один миг просто умирая от ревности.
Вдруг, на весь задний двор раздалось громкое яростное рычание.
Зарина, Ярэн и Алли одновременно оглянулись на пугающий звук. Всё, что произошло дальше, долго описывать, но случилось за считанные мгновения.
На их троицу с невероятной скоростью, с оголёнными клыками, через весь огромный задний двор с диким рыком несся здоровенный оборотень в волчьей ипостаси. Не соображая, что делает, действуя стихийно и неосознанно, Зарина выдернула ближайшую подпорку для верёвок и встала с ней, замахнувшись над головой, готовая к своему последнему в жизни бою. Алли, с непрекращающимся тонким визгом, присела, сжавшись в комочек, за тележкой с бадьями, накрыв голову обеими руками крест-накрест. Растерянный Ярэн оказался просто стоящим за спиной Зарины.
На шум задний двор в мгновение ока стал заполняться любопытными, с опаской толпящимися по краю: у дверей, щелей и окон.
Увидев, перепуганную, но отчаянную девушку с огромной жердью, оборотень, видимо, опомнился и начал тормозить бег, но поскользнулся на камнях двора, подмёрзших и покрывшихся тончайшим, но очень скользким, слоем льда. Слегка обледенелый мокрый след, оставленный тележкой с плохо отжатым бельём, сыграл злую шутку над лордом: он с размаху въехал, тормозя своим лордским задом и всеми четырьмя лапами прямо в Зарину с Ярэном, получив-таки подпоркой по голове и плечу, и завалился на спину. Подбитая девушка распласталась всем телом на животе оборотня, задравшего вверх и в стороны все четыре лапы, а
Сбоку, всё так же тонко, но уже на последнем издыхании, попискивая, сидела на корточках скрючившаяся Алли.
Барэс взвился на ноги, оборачиваясь человеком, и в движении, умудрившись одновременно отшвырнуть Ярэна на несколько метров в сторону, а Зарину закинуть себе на плечо. Она, охваченная ужасом, всё ещё не выпустила, из скрюченных и не слушающихся рук, длинную жердь, и та, честное слово, как-то сама, с размаху, огрела оборотня по голому, после оборота, поджарому заду.
Из щелей по углам двора раздались, тщательно заглушаемые смешки. Приглушенное хихиканье доносилось и от дверей и окон жилого флигеля и подсобных помещений. В высшей степени раздосадованный, не в состоянии выносить эту нелепую ситуацию, Барэс, с Зариной на плече, шустро потрусил в сторону Большого дома, только напоследок стрельнул взглядом на Ярэна, сожалея, что тот ещё жив, и пообещав самому себе исправить это недоразумение в ближайшее время. Так и не отпущенная на волю, длинная тонкая жердь в руках девушки волочилась за ними, как серый крысиный хвост, чуть царапая камни.
В Большом доме, на втором этаже, самая первая спальня по коридору была Барэса, поэтому туда он и влетел, рывком сдёргивая Зарину с плеча и грубо швыряя её на пол. Ещё через несколько минут вся одежда на ней была разодрана в клочья. Оборотень с такой яростью полосовал когтями ткань, что в нескольких местах задел нежную кожу, оставляя длинные царапины, кое-где даже появились маленькие рубиновые капельки крови. Потом, мужчина схватил, отчаянно закрывающуюся от него тонкими руками, девушку и, сделав несколько широких шагов, занёс её в просторную купальню.
Там, возле круглого большого чана, стояло несколько вёдер с холодной водой. Зарина знала, что горячую воду, слуги носят с кухни только по приказу господ. Барэс забросил девушку в чан, так, что она больно ударилась спиной о деревянное дно, и, хватая вёдра одно за другим, вылил на голову несчастной всю ледяную воду. Она завизжала от страха и неприятных ощущений, Зарина ещё совсем не успела согреться после работы у ручья, а тут ледяная вода, её зубы непроизвольно громко стучали от холода. Сидеть в студёной воде было вообще невыносимо и девушка снова и снова изо всех своих сил пыталась выбраться. Но Барэс, не обращая внимания на её жалкие попытки, больно тёр её, местами поцарапанную, дрожащую тушку жёсткой щёткой с мылом. Потом, наконец, вынул из воды, тщательно, натирая кожу до красноты, вытер большим полотенцем и с пристрастием обнюхал, крупно дрожащее от холода, измученное тело, уделив особое внимание пальцам рук.
Оставшись довольным достигнутым результатом, оборотень отнёс Зарину на свою огромную кровать и, дёрнув в стороны ноги, ухватившись ручищами за тонкие щиколотки, жестоко вклинился в неподготовленное нежное тело, насилуя свою жертву.
И тут она расплакалась. От бессилия, страха, боли. Он ритмично двигался в ней, а она ревела. И с каждым движением ненавидела Барэса всё больше и больше, хотя, казалось, что сильнее ненавидеть невозможно. В её груди постепенно начало огнём печь от ярости и ненависти, если бы была хоть малюсенькая возможность, убила бы его, не раздумывая!