Дважды разыскиваемые
Шрифт:
– Что вы, мамаша!-зарделся парень.- Вы лучше на эти деньги гостинцев внукам купите или свечку богородице поставьте. Пусть она за меня да за него вот, - указал он на Тимура, - замолвит словечко, когда мы предстанем перед всевышним.
– Твоя правда, сынок. Так и сделаю. Гостинцев от вашего имени внукам куплю… До свидания, родненькие!
– До свидания, мамаша, - сказал парень.
– Всего хорошего, - приложил руку к козырьку фуражки Тимур.
7.
–
– поинтересовался Сорокин.
– Мы разговорились. Парень, задержавший грабителя, назвал себя Евгением Бобровым. Предложил отметить событие стаканом сухого вина. Я согласился. Собственно, у меня не было другого выбора. Девушка, которую я ожидал, ушла. Настроение было, сами понимаете… Пошли в кафе.
– Вдвоем?
– Да. В кафе уже к нам присоединились парень и две девушки. Женька представил меня как друга. Одну девушку вы знаете. Она была на именинах у Евгения Константиновича.
– Ты имеешь в виду Майю?
– Ну не Милу же!
– Вторую девушку я, конечно, не знаю?
– Думаю, что нет. Впрочем, я тоже не знаю ее. Даже имени не запомнил. Не то Рита, не то Лена. Парень назвал себя Альфредом. Женька звал его Редом.
– Каков он из себя?
– Невысокий. Плечистый. С раздвоенным подбородком. Типичный атлет.
– Ты его больше не встречал?
– Нет, Николай Аркадьевич,- заерзал на стуле Тимур.- Неужели, вы серьезно думаете, что Женька - преступник? Этого не может быть! Если бы он был преступником, то никогда бы не задержал грабителя. Это же ясно, как дважды два!
– В том-то и дело, что ничего не ясно,- прошелся по кабинету Сорокин.
– Слишком много «но» в каждом поступке Женьки. Тебе, например, не кажется, что похищение сумки и поимка грабителя - инсценировка?
– Что вы, Николай Аркадьевич, - изумленно протянул Тимур.
– Не мог Женька стольких людей вовлечь в спектакль. Это рискованно, да и не нужно, по-моему. Зачем я, курсант милиции, этой компании? Зачем?- повторил он
– Со временем ты, разумеется, поймешь, что преступникам нужны даже сторожа, которые метут улицу около милиции. Ну а тут - завтрашний офицер, оперативный работник. Знакомство с ним может пригодиться. Вот так-то, мой боевой друг и помощник.
– Понятно….
– Милу увидишь сегодня?
– Увижу.
– Ничего не говори ей о нашем предположении. Сообщи только то, что Женьку будут судить за хулиганство. Вообще, больше слушай. Уши и глаза - главное твое оружие сейчас… Да! О тебе спрашивал подполковник Каримов. Зайди к нему.
8.
Улица встретила Сорокина упругим порывистым ветром. Засунув руки в карманы плаща, он бесцельно шел по тротуару, совершенно опустошенный и разбитый. Дело о «таксистах» снова зашло в тупик. Причем на этот раз в довольно глухой. Надо было возвращаться назад и начинать все сначала. Другого выхода Сорокин не видел.
– Извините, нет
Спрашивал невысокий щупленький мужчина лет сорока пяти. Сорокин вынул из кармана зажигалку.
– Пожалуйста.
Мужчина прикурил, жадно затянулся.
– Спасибо.
– Не за что.
«Что же все-таки случилось? Кто совершил преступление? Та же группа или другая? Какую роль в нападении играл Женька? Во время ограбления он был дома, потом отправился в ресторан и устроил там дебош… Мог ли человек принимать участие в преступлении, не находясь на месте преступления? Эго был детский вопрос. Человек мог принимать участие в преступлении, не находясь на месте преступления. Другое дело - мог ли человек одновременно быть в разных районах города. Это невероятно. Мистика!»
Сквер был почти безлюден. Сорокин прошел по главной аллее и, оказавшись в центре, невольно посмотрел на павильон, окруженный густыми высокими деревьями. Он невесело усмехнулся, вспомнив, как несколько дней назад сидел в нем с Женькой и Борисом. Постоял немного в конце аллеи, потом решительно зашагал к открытой двери.
В кафе, как всегда, было многолюдно. Любители бутылки и стакана, не стесняясь официанток, извлекали из своих бездонных карманов и портфелей водку и вино и шумно пили, закусывая сочными анекдотами.
Сорокин сел за свободный столик у входа. К нему долго никто не подходил. Он терпеливо ждал, вслушиваясь в многоголосый гул, раскуривая одну папиросу за другой. Его заметила Рая, когда он, докурив очередную папиросу, втискивал окурок в переполненную пепельницу.
– Что вам угодно?
– шепотом поинтересовалась она.
– Здравствуйте. Бутылку воды, пожалуйста.
– К сожалению, воды у нас нет.
– Принесите, в таком случае, бутылку лимонада. Или у вас лимонада тоже нет?
– Кажется, есть. Я сейчас.
«Что же все-таки случилось?
– снова подумал Сорокин, как только официантка отошла от него.
– В чем я ошибся? Кто, черт возьми, главный дирижер этого спектакля? Какая цель стоит перед ним? Кого он защищает: Бориса? Женьку? Гирина?»
– Здесь свободно?
Около столика стояли два человека: один - высокий, худощавый, с длинным носом, испещренным красноватыми прожилками, другой - низкий, круглый, как шар, с огромной блестящей лысиной.
– Да, пожалуйста,- смял Сорокин пустую коробку от папирос.
Новые посетители устало опустились на стулья, стали искать глазами официантку. Увидев Раю с бутылкой лимонада и стаканом, потянулись к ней, словно к целебному источнику.
– Милая, принеси нам что-нибудь покрепче, - сказал длинный.
– Мучаемся с самого утра. Похмелье, красавица, никого не щадит.
Официантка поставила перед Сорокиным бутылку и стакан, строго взглянула на мужчин.
– У нас ничего покрепче нет.
– Как это - нет?
– удивился шарообразный.
– Всегда было, сегодня нет?