Дважды рожденный
Шрифт:
— Март…
— Что еще?
— Мы договаривались, что половина медицины моя. Хочу ее оставить здесь для наших.
— Что-то не припоминаю никаких договоров… Но пусть будет так. Ты действительно хорошо постаралась, особенно с роботами-ремонтниками и прочими расходниками. Мне нужен список имущества, которое ты хочешь передать своим товарищам. Составишь его, пока я буду вести переговоры с Вайсом. Это раз. Выносить будешь сама и только через дверь бортовую. Грузовую рампу открывать не буду. Но только после того, как Вайс покинет
— Хорошо. Я подготовлю перечень и тебе его перешлю.
В этот момент машина, подсвечивая себе ночную тьму лучами прожекторов, мягко приземлилась, сразу сбрасывая обороты роторов. Никаких признаков цивилизации не наблюдалось. Обычное небольшое плато, затерянное среди гор.
«Ребята основательно прячутся. Или это ловушка…»
— Ну, я пошла?
— Побежала.
Неизвестно, что говорила и как аргументировала Баканова, но минут через десять к борту подошел человек, внешне напоминающий местного партийного босса. Таким, как его описывала Роза. Разве что вместо лысоватости наличествовала роскошная такая загорелая плешь в обрамлении короткого венчика выцветших на жарком солнце светлых волос. Ни коммуникатора на запястье, ни прочих устройств чувствительные датчики шаттла не обнаружили.
Март предпочел встретить гостя вне пределов пилотской кабины. Курсант тоже проявил интерес к событиям и, в три прыжка забравшись на спинку дивана, принялся оттуда внимательно наблюдать за происходящим.
— Я — Гендрих Вайс, главный комиссар политбюро нашей партии здесь, в Беловодье, — с порога решительным, начальственным тоном заявил о себе незнакомец.
— Вахрамеев Мартемьян. Пилот. Вот и познакомились. А теперь поднимите руки, партайгеноссе, и стойте спокойно, я должен вас обыскать. Сами понимаете, неожиданности мне ни к чему.
Закончив с короткой проверкой, Март отошел назад и разместился на откидном кресле рядом с камбузом.
— После столь «тесного» общения, пожалуй, обойдемся без церемоний, рукопожатий и прочих излишеств. Перейдем на «ты»? — дождавшись кивка со стороны Вайса, продолжил. — Проходи, присаживайся. Я тебя внимательно слушаю, Гендрих, или, может, просто Гена?
Усевшись на край дивана, партиец качнул лобастой головой, соглашаясь и на такое попрание своего авторитета этим непонятным и не в меру борзым для его юных лет парнем. И сходу принялся говорить, не отрывая тяжелого, давящего взгляда от лица собеседника.
— Насколько я понимаю, суть задачи тебе известна. Требуется вывезти отсюда и доставить в любой из портов Ганзы двадцать пудов Груза.
— Это понятно. И я готов взяться за эту работу. Вопрос исключительно в условиях контракта.
— А что ты хочешь? Мы дадим координаты. Прикроем тебя на первое время, после поможем с легализацией, — подумав, он добавил, — и заплатим десять тысяч марок. Ты, Мартемьян, и без того очень много выигрываешь от нашей сделки.
— Этого недостаточно.
— Без нашей помощи
— Какая трогательная забота… Но право же, не стоит утруждать себя. Замечу, это ты и твоя партия позвали меня сюда и предлагаете договор, а не наоборот.
— Хорошо. Назови свои условия.
— Полноценная доля — в оплату за рейс и риски. И гарантии, что твоя партия наймет за свой счет толкового юриста, который будет заниматься моим винтокрылом.
— Не многовато ты просишь, молодой человек?
— А кто здесь говорит о просьбах? Это мои условия. Заметь, цифру мы еще даже не обсуждали.
— Эти средства пойдут на борьбу с захватчиками! — побагровев, почти выкрикнул трудовик.
— Ну же, партайгеноссе, к чему этот пафос? Операция планировалась и готовилась несколько лет. Что, и тогда собирались бороться с оккупантами?
Вайс некоторое время молчал, ничего не отвечая. Потом неожиданно улыбнулся, расслабился и даже позволил себе сменить позу. Вольготно откинулся на спинку дивана и сложил ногу на ногу, сцепив руки на колене.
— А ты оригинальный и весьма любопытный тип, Вахрамеев. Чтобы не пререкаться и не тратить время попусту, озвучь уже все свои условия. А я послушаю и что-нибудь тебе отвечу.
— К тому, что сказано выше, еще двадцать процентов по средневзвешенным биржевым ценам на день продажи всего товара.
У политика даже уголок правого глаза на миг задергался, когда он услышал требования Марта. Он готовился ко многому, но такие запросы даже такого закаленного в политических дискуссиях человека заставили дрогнуть.
— По нынешнему курсу это полтора миллиона золотых марок. Такой размер платы раз в десять, а то и в двадцать больше стоимости фрахта для маршрутов сходной протяженности.
— Я что-то не вижу других кораблей поблизости. Ну и не забывай о плате за риск. Будем считать, она и составляет львиную долю от общей суммы.
Вайс пару минут насуплено сидел, обдумывая предложение.
— Пять процентов, — смог, наконец, выдавить он из себя.
— Исключено. Так мы не договоримся.
— Твои условия невыполнимы!
— А по мне так я еще мало затребовал. Почему бы не предложить пятьдесят на пятьдесят? Вы жаждете потратить миллионы на борьбу с имперцами? Я готов сделать ровно то же самое. Уверен, что смогу самостоятельно найти этим деньгам достойное применение.
— Пятнадцать…
— Гена, ты торгуешься как барышник на ярмарке. Но так и быть, уступлю эти пять процентов. И учтите, я отдам Груз только после получения всей суммы на руки.
— По рукам, — проскрипел задушено раскрасневшийся главный комиссар.
— Итак, сделка заключена. Искин корабля это зафиксировал. Можно загружать товар на борт. И полетели.
— Не все так просто…
— Что там опять не слава богу?
— Груз был доставлен на авиабазу и сложен в тайнике.
— Так он все еще там? Вы его не успели вывезти?