Дважды соблазненная (Преимущества соблазнения синего чулка)
Шрифт:
Черт! Он что-то сделал не так? Или, может быть, она не хотела, чтобы он…
– Теперь твоя очередь, – с чувственной улыбкой сказала Мередит, потянувшись к мылу и губке.
Его очередь? Она это серьезно?
Ведь он едва не пролил семя в воду, когда мыл ее. А теперь… Вряд ли он вынесет такую процедуру!
Но Мередит, очевидно, не собиралась просить его разрешения.
Хлопья душистой белой пены упали ему на плечи, когда она сжала губку. Она начала с рук и, намылив их, смыла пену водой. Аромат жасмина успокоил его нервы. Ощущения обуревали его. Боже… как все
Тут Мерри ткнула его губкой подмышку, и он резко выпрямился.
– Я так и знала, Рис. Ты действительно боишься щекотки.
– Похоже, что так.
Весьма довольная собой Мередит продолжала намыливать его грудь, шею, плечи, ноги. И Рис наслаждался каждым моментом, хотя она щекотала его пятки, изнемогая от смеха. В результате, когда он вздрагивал, половина воды из ванны вылилась на пол.
– Иди сюда. – Рис обнял ее за талию, притянул к себе и стал целовать – долго и страстно. Целуя ее, он ощущал на губах вкус вина и пряностей с очень легким привкусом мыла, и это ощущение казалось сладостным и пьянящим… У него кружилась голова при мысли о том, что сегодня ночью ему не придется сдерживаться.
Стиснув его плечи, Мередит приподнялась и устроилась между его ног. Он поцеловал ее снова, и – о Господи! – теперь ее упругие намыленные груди прижались к его груди; они скользили и терлись о его покрытую шрамами кожу.
Ее рука скользнула вниз, и пальцы сомкнулись на его возбужденной плоти.
Наслаждение пронзило его, словно штык, когда она стала нежно гладить налитой желанием стержень.
– Прекрати, – прохрипел он, прерывая очередной поцелуй. – Прекрати, Мерри. Прошло одиннадцать лет. Если будешь продолжать в том же духе, это не продлится и одиннадцати секунд.
– Знаю, – прошептала она, покрывая поцелуями его лицо. – Все прекрасно, Рис. Позволь мне сначала сделать это для тебя, а потом… У нас впереди еще столько времени… – Она продолжала ласкать его. – Позволь мне касаться тебя, Рис. Я умираю от желания ласкать тебя. Мне так приятно…
Он громко застонал, а ее пальцы тем временем скользили по всей длине мужской плоти. Рис держался изо всех сил, собирая остатки воли, чтобы все-таки схватить ее за руку и заставить остановиться.
Бесполезно!
– Мерри!..
Черт возьми, он думал, что покончил со встречами, в которых наслаждение получает только мужчина. Это ведь несправедливо, что наслаждение получит он один!
Он так и сказал Мерри. Сказал, что хочет ублажить ее.
– О, Рис, разумеется. – В ее серебристо-серых глазах плясали серебряные брызги. Она еще крепче сжала его плоть и ускорила темп. – Поверь мне, я наслаждаюсь не меньше, чем ты.
Он сильно в этом сомневался, но сейчас не мог даже найти слов, чтобы выразить свои ощущения. Никаких слов. Только хриплые вздохи и прерывистые стоны. Рис наслаждался непривычными для него ласками. Нет, бывало, что он сам ублажал себя, но это совершенно иное! Ее рука меньше и мягче. И конечно же, более ласковая. Он боролся с желанием вскинуть бедра и умолять ее ускорить
Еще одна маленькая капитуляция, такая мучительная и такая сладостная.
– О Боже! – прохрипел он, вцепившись в края ванны. – Мерри, ты должна остановиться. Или я…
– Ш-ш-ш… Пусть это случится.
У него не было выхода. Силы воли больше не существовало. Наслаждение, нараставшее в чреслах, было столь же неизбежным, как сама судьба. И вдвое сильнее.
С последним рычанием он позволил наслаждению завладеть им. Бедра его приподнялись над водой, плоть дернулась, и он стал изливаться в ее ладонь и в остывшую воду.
Когда волны наслаждения улеглись, он слепо уставился в потолок, пытаясь отдышаться. Но Мерри не прекращала ласкать его, и он до сих пор не верил чуду… Ведь она не только хотела касаться его, но и делала это с явным желанием – даже после того, как он излил свое семя.
И как ни странно, его не переполняло отвращение к себе, не одолевало безумное желание поскорее натянуть одежду, бросить на стол монету, прыгнуть в седло и помчаться во весь опор – с такой скоростью, чтобы в конце концов обогнать самого себя.
Нет, он хотел остаться, и даже упряжка ломовых лошадей не могла бы оттащить его от Мередит.
Он будет ласкать ее и целовать, будет ублажать всю ночь, когда к нему вернется хоть какое-то подобие силы.
– Ты была права, – объявил Рис, продолжая смотреть в потолок. – Поразительно красивая роспись.
Мерри рассмеялась и поцеловала его в щеку. А он вдруг сел и заявил:
– Давай выбираться из ванны.
Рядом с ванной стояли два кувшина с чистой водой для обливания. Рис встал, наклонил один над головой и, смыв мыло, отряхнулся, как мокрый пес.
– Рис! – взвизгнула Мередит, загораживаясь руками.
– Что?! Ты ведь и так мокрая! – Он вышел из ванны и велел ей встать. – А теперь повернись спиной, подними волосы и стой смирно.
Она молча повиновалась, и он стал медленно, тонкой струйкой обливать ее. Когда вода поползла по изящному изгибу спины, Мередит вздрогнула и рассмеялась. Рис полил водой на полушария ее ягодиц, наблюдая, как на коже выступают мурашки. Потом сказал:
– Повернись.
Улыбаясь, она повернулась к нему лицом. Он облил ее плечи, затем стал лить тонкие струйки на груди. Две струйки разбились о ее соски, еще больше затвердевшие от холода. Именно на такой результат он и рассчитывал.
Все еще держа в руке полупустой кувшин, Рис наклонился и припал губами к прелестному бутону. Мерри вздрогнула, но он обнял ее за талию, чтобы удержать на месте.
Черт возьми! Он ждал этого целую вечность! И благодаря ее бескорыстным ласкам в ванне он теперь мог делать все, что пожелает. И он целовал и ласкал то один сосок, то другой, вжимаясь лицом в ее груди, чтобы вдыхать свежий чистый запах кожи.
Вцепившись в его плечи, Мередит хрипло застонала, и Рис – словно он не испытал опустошающее наслаждение всего несколько минут назад – снова почувствовал, что возбуждается.