Дважды соблазненная (Преимущества соблазнения синего чулка)
Шрифт:
– Беллами, голова или хвост? – спросил он.
– Вы о чем?
– Ставлю эксперимент. Только скажите, голова или хвост.
– Хвост. – Беллами пожал плечами.
Рис подбросил жетон, поймал и прихлопнул ладонью. А когда поднял ладонь, бросившийся в глаза лошадиный зад показался ему самой смешной вещью на свете. Смех рокотал в его груди. Лео всегда любил хорошую шутку.
– Вот этот жетон принадлежал Лео. – Он бросил жетон озадаченному Беллами, и тот ловко его поймал. – Теперь он ваш. Я проиграл.
Кто бы предположил? Во имя всего святого
И Рис точно знал, где и с кем будет ее строить.
Глава 27
В деревню они приехали ближе к вечеру – жалкая процессия на четырех упряжных лошадях без экипажа. Должно быть, со стороны зрелище было ужасное.
Деревенские жители высыпали из домов, чтобы понаблюдать, как Рис, Беллами, Кора и их несчастный кучер по одному въезжают во двор «Трех гончих».
Им пришлось остановиться на ночь в одной из придорожных гостиниц, хотя Рису не терпелось как можно скорее вернуться к Мередит. Упасть на колени, клясться в любви, молить о прощении за все. Правда, он так и не смог представить, какие нужны для этого слова. Что ж, главные три слова он знал, а в остальном понадеялся на вдохновение.
К тому же Кора, подвернувшая ногу, нуждалась в осмотре доктора, а остальным нужно было обработать бесчисленные порезы и ссадины. Кроме того, всем им требовались отдых, еда и седла. Поэтому Рис заставил себя терпеливо ждать.
Но теперь, когда они здесь, он не станет ждать ни минуты. Едва спешившись, Рис поспешил к гостинице. И тут же появился Гидеон Майлз, физиономия которого до сих пор представляла собой один огромный синяк. Кроме того, он прихрамывал. А выражение его лица было самым решительным. Очевидно, у него была вполне определенная цель.
Но Рис не имел к этой цели никакого отношения.
Майлз протиснулся мимо Риса и Беллами и бросился помогать их спутнице.
– Кора! – воскликнул он, схватив девушку в объятия и зарываясь лицом в ее волосы. – Кора, слава Богу, ты вернулась! Я проснулся, а тебя нет. Но у меня не хватило сил ехать за тобой… – Майлз крепко прижал ее к себе. – Мне не следовало отпускать тебя. И больше я тебя никуда не отпущу.
Рис громко фыркнул.
Майлз отстранился, разглядывая синяк на щеке Коры и порванный плащ.
– Что с тобой? – Он обратил взгляд на Риса и Беллами. – Если вы что-то с ней сделали, я вас убью!
– С чего это ты вдруг стал так беспокоиться о девушке? – проворчал Рис.
– Конечно, она мне небезразлична. И тут нет ничего удивительного. – Гидеон снова повернулся к Коре: – Я люблю тебя больше жизни. Я сказал бы это еще позавчера, если бы кое-кто не избил меня до полусмерти.
– Это правда? – Кора заморгала – Ты… ты любишь меня?
– Конечно. – Он отвел ее
– Возможно, все к лучшему, – смутившись, пробормотала она. – Я вдруг подумала, что твои красота и обаяние легко могут сбить меня с толку.
– Сейчас во мне почти не осталось ни того ни другого.
– Неправда! И если вопрос того стоит, то может и подождать.
– Ясно, – кивнул Майлз, расплываясь в улыбке. – Хочешь заставить меня потрудиться, чтобы получить ответ?
Кора кивнула и бросилась ему на шею.
– Вот и молодец. Так и следует, – одобрил Гидеон и, наклонившись, поцеловал суженую. Поцеловал страстно, несмотря на распухшие губы.
Пока собравшаяся толпа восторженными воплями приветствовала молодую пару, Беллами подошел к Рису.
– Избавила меня от забот. Теперь не надо искать ей новое место, – пробурчал он.
Будь проклят Гидеон Майлз, отвлекавший внимание на себя! Он, Рис, тоже хотел счастливого воссоединения с любимой.
– Черт возьми, где Мередит?!
– Подай мне ножницы, пожалуйста.
Мередит, стоявшая на ящике, оперлась о подоконник, наклонилась и протянула в сторону руку:
– Они вон там. Рядом с тюлем.
Ероша одной рукой рыжеватые волосы, Деррил перебрал всю кипу тюля, пока наконец не отыскал ножницы. Он с торжественным поклоном протянул их Мередит:
– Вот, возьмите.
– Спасибо, Деррил.
Парень улыбнулся.
– Для вас – что угодно, миссис Мэддокс.
Мередит вернулась к работе. Протянула шнур от верха окна до подоконника и отрезала. Повесила шнур на шею, чтобы не потерялся, и стала измерять окно поперек.
– Что это? – вдруг спросил Деррил.
– Ты о чем?
– Об этом.
Оглянувшись, Мерри увидела деревяшку, которую Деррил вертел в руках.
– Это цветы, – ответила она.
– Вы уверены? А мне кажется… овощи. Разве это не капуста? А это вроде бы сельдерей…
– Это тюльпан. Говорю же – цветы.
Мерри улыбнулась и снова принялась за работу.
– Ну, если вы так говорите…
Она услышала глухой стук – это Деррил отбросил «тюльпан».
– Смотрю, вы очень торопитесь повесить занавески, – заметил он. – К чему такая спешка? Я думал, вас больше беспокоит разгром в таверне.
– Ох, там постоянно что-то требуется… – отмахнулась Мерри и снова сосредоточилась на работе. – Ну вот, – сказала она, закончив измерять последнее окно. – Я хочу привести тут все в порядок до возвращения Риса. Хочу придать дому уют.
– Миссис Мэддокс, – ухмыльнулся Деррил, – а вдруг лорд Эшуорт не вернется?
– Вернется. Обязательно вернется. Рано или поздно.
Оставалось лишь надеяться, что его возвращения не придется ждать еще четырнадцать лет. Но она будет ждать – сколько бы ни потребовалось. Назовите это судьбой. Назовите верой. Как бы там ни было, она заразилась этим от Риса и не желала излечения.