Две личности, одна сущность
Шрифт:
– Не смей говорить так, - пробурчала Хищница.
На глазах Охотницы вот-вот готовы были наворачиваться слезы, как бы она не пыталась успокаивать себя. А ведь всё так неплохо начиналось, с ведьмаками налаживался такой хороший контакт… с теми двумя он и сейчас идет не хуже, но вот Огрон будто бы закрывался от всех, вел себя надменно со всеми, а порой откровенно пресмыкался перед Неруманом… Блум было противно смотреть, как небезразличный ей человек ведет себя подобным образом. Да, с самопровозглашенным повелителем теней следовало вести себя уважительно хотя
– Ты столько раз говоришь, что ты — не та Блум, что мы знаем, что ты — другая, а сама постоянно забываешь, что другими можем оказаться и мы все здесь.
– Потерпи до ночи солнцеворота, сделай одолжение. А дальше… дальше делай, что хочешь. Только постарайся не сгубить своих друзей.
– Это тебя уже не касается.
Одарив валькирию злобным взглядом, Хранитель Кольца исчез. Хищница тихо чертыхнулась, подошла к месту, где лежал её сегодняшний ужин и прямо из горла принялась пить пиво… Нужно было быстрее успокоиться — ведь у неё сегодня было ещё одно дело.
Хоть как-то поужинав (пришлось оставить птицам, тараканам и кошкам, у которых найдется смелость забрести сюда больше половины пиццы), валькирия телепортировалась к воротам Алфеи — девушка специально решила подождать немного, пока всё хоть как-то не уляжется, и пришла лишь сегодня. Тихо прокравшись мимо магического барьера, Блум вскарабкалась до окон спальни мадам Фарагонды. Пожилая директриса спала мирным сном, ничего не подозревая, абсолютно беззащитная… Девушка подкралась к кровати и зажала Фарагонде нос со ртом, женщина вскоре очнулась, из груди вырывалось мычание, валькирия зашипела в ответ, призывая к тишине.
– Я просто хочу поговорить, - заверила она.
– Обещайте, что вы не вызовете охрану и не будете кричать.
Женщина часто закивала головой, и Блум разжала хватку.
– Простите, что пришлось вас напугать, - тут же извинилась Охотница.
– Зачем вы пришли, Блум? Нет, вернее, почему вы пришли сейчас, а не раньше?
– Я ждала, пока всё хоть немного уляжется. Теперь, мадам, я должна задать вам вопрос: зачем вы сдали меня Винкс?
В небольших старческих глазах отобразилось недоумение, и Блум поняла: Фарагонда понятия не имела о той сигнализации, что сработала в библиотеке в ту ночь.
– Думайте, что хотите — но Винкс я ничего не говорила.
Неруман, - это имя было первым, что мелькнуло у валькирии в голове. Неруман ведь мог намекнуть — посредством теней, или же с помощью магии Текне, что на библиотеку будет совершен налет, дальше нужно было разыграть перед Хищницей небольшой спектакль, дать понять, что с Винкс они теперь будут врагами, что феи будут считать её предательницей, и тем самым твердо поставить Охотницу на свою сторону. Что же, ему удалось.
– Мадам, мне всё же интересно: зачем вы помогаете Неруману? Ведь вы разрешили мне украсть из библиотеки нужную книгу, прикрывали, когда мы с Роном крали Камень Вековечной Тьмы.
– Его нужно остановить, - уверенно, без лишнего пафоса
– Но никто не сможет сделать это, пока он будет в своей нынешней форме. А когда он восстановится, Винкс обезвредят его.
– Вы не просите меня сделать это самой — для надежности.
– Не всех врагов нужно уничтожать физически, Блум, - Фарагонда повертела головой, зажмурив глаза.
– Да, такие, как Даркар или Валтор должны быть уничтожены, но остальных — вроде Трикс, Черного Круга, Нерумана — нужно передать в руки правосудию. Иначе мы будем ничем не лучше тех, против кого сражаемся. И, Блум — я вас хочу попросить: не убивайте его. И не ищите способа сделать это.
Хищница хмыкнула: сейчас Неруман был для неё источником доходов, и причинять ему вред означало рубить под собой сук.
– Неруман мне слишком хорошо платит, чтобы убивать его.
К чему клонила валькирия, мадам понимала: заработанные деньги Блум привыкла отрабатывать полностью, ни больше, ни меньше, и прикажи ей Неруман защищать его (небесплатно, разумеется), она сделает это. И тогда уже волноваться следует самой Фарагонде — за судьбу тех, кого она отправит обезвреживать колдуна.
– Я лишь хочу, чтобы никто не пострадал — ни вы, ни девочки, ни даже эти ведьмаки.
– Придет время, мадам, и мы проверим, насколько вы сейчас искренни. Спокойной ночи.
Хищница тенью выскользнула из окна, набросив невидимость. Возвращаться в замок в Тёмное Измерение она не хотела, и даже ночной Магикс не манил её. Ей хотелось увидеть сестру, выслушать её советы, просто выговориться… Да хотя бы посидеть рядом с ней.
– Дафни! Дафни, это я! Блум!
Из толщи воды показались золотистые звездочки, гладь озера всколыхнулась, и на его поверхности показался призрачный силуэт нимфы.
– Милая сестра, что привело тебя сюда в этот поздний час?
– Я… я просто хотела…
Хищница опустила голову и плюхнулась прямо на песок, застилавший берег Роколуччи. Приятный холодок иголками прикоснулся к её макушке, переползая к затылку, и рядом с собой Блум увидела свечение, исходящее от призрака сестры.
– Тебе надо выговориться.
– Я не знаю, как быть. Кажется, я совсем запуталась. Для девчонок здесь я предательница, мадам хочет моими же руками расчистить для них дорогу, Неруман пытается относиться ко мне, как к внучке, и это здорово бесит ребят… особенно Рона… А он сам… он ведет себя, как…
Блум была готова разрыдаться - впервые за целый год, однако холодок, исходивший от нимфы, успокаивал её, а внутренняя сила ещё хоть как-то сдерживала.
– Дафни, что мне делать?
– Единственное, что я могу посоветовать — это ждать. И затем — не допустить, чтобы твои подруги пересекались с ведьмаками или Неруманом. А что касается Рона… Блум, вы ведь друг для друга всегда будете теми, кого вы знаете. Ты для него будешь ненавистной ему феей, а он для тебя — парнем, которым ты дорожишь, и которого любишь. Я не знаю, как переубедить его, как заставить понять, что ненавидеть тебя ему нет смысла.