Две личности, одна сущность

Marianna Girl

– Порочный круг, Блум, - добавил брюнет.
– Рассказывай нам уже правду. Даю слово — мы не причиним тебе вреда, и ему не позволим. Гант, скажи, что ты не причинишь ей вреда, если она скажет правду.

– Блум, я не причиню тебе вреда, если ты скажешь правду. Обещаю. И этому психу не позволю.

– Это мы ещё посмотрим, - проскрежетал Огрон, однако тут же получил от темноволосого товарища очередной удар под ребра.

Девушка оглядела своих вынужденных сожителей, и поняла, что её только что загнали в угол. Можно, конечно, было бы избить всех троих, вырваться и сбежать,

но тогда она раскроет себя, и с теплым доходным местом (и крышей над головой) придется попрощаться. Можно, конечно, оказать Винкс большую услугу и пристрелить всех троих, но как минимум с одним возникнет проблема. Даже если ей удастся их убить (и затем оставшееся время смириться с угрызениями совести — которые она будет ощущать), она всё равно навлечет на себя подозрения. Придется надеяться, что ведьмаки сдержат слово и не причинят ей вреда.

– Хорошо. Ваша взяла. Я так понимаю, мои настоящие, человеческие чувства к вам, Винкс и Неруману вас мало интересуют — по крайней мере, сейчас, и я просто расскажу вам ход событий, которые заставили меня быть сейчас именно здесь, а не в Алфее или ещё где-либо. Когда я объявилась в этом мире, то, конечно же, пыталась жить, как свой здешний двойник — ходила на занятия, пыталась работать в том же заведении, что и… что и она. Из ресторанчика меня действительно уволили, а от занятий отстранила сама Фарагонда — в обмен на то, что я выясню, чем занимается Неруман. Постепенно её приказы и действия сводились, фактически, к помощи всем его действиям. Она знала, что мы с тобой будем красть Камень Вековечной Тьмы — однако она сказала, что ничем не сможет облегчить нам жизнь. И про то, что я собираюсь обнести библиотеку Алфеи, тоже была в курсе.

– И твоя любимая директриса сдала тебя своим же преданным собачкам. Как мило, - съязвил аловолосый.

– Нет. Она не сдавала меня. Вчера, перед тем, как пойти к Дафне — моя сестра, я вас уверяю, не при чем, не смейте в чем-то её подозревать — я зашла к Фарагонде. И узнала, почему она послала меня фактически помогать Неруману.

– Винкс, - тут же догадался Анаган.
– Они придут за ним, верно? А поскольку в облике тени его не победить — вернее, там побеждать нечего, она специально подождет, пока Неруман вернет своё тело, чтобы с ним можно было хотя бы сразиться.

Блум часто закивала головой.

– Но почему она не приказала тебе убить его?
– с недоумением спросил светловолосый ведьмак.

– Фарагонда не хочет, чтобы Неруман был убит. Личные принципы.

– Да уж, вековое заточение во льдах Омеги намного лучше, - ехидно прокомментировал Огрон.

– Вы можете мне не поверить, но я не хочу, чтобы Винкс или кто-либо ещё причинял Неруману вред. Он вполне милый старичок, ну, с парой-другой маразмов. Но для людей его возраста это, говорят, норма.

Ведьмаки переглянулись — в то, что им только что рассказала валькирия, они поверили. Во всяком случае, это было в стиле мадам Фарагонды или совета Верховных Магов.

– Ты была честна с нами — и теперь наша очередь, - спокойно ответил Анаган.
– Мы с Неруманом тоже не так уж добровольно водимся. Организация, на которую мы работаем, тоже приказала

нам следить за ним.

– И, раз ты рассказала нам правду, я, так и быть, дам тебе второй шанс, - продолжил Огрон.
– Ан, отпусти меня уже, а то я нехорошее о тебе думать начну. Не бойся, я её пальцем не трону.

Брюнет разжал хватку. Хранитель Кольца, наконец, выпрямился, напоказ выставил руки перед собой — давая понять, что причинять кому-либо вред он действительно не хочет.

– Итак, Блум, раз у нас были одинаковые цели, тебе понравился Неруман и ты не хочешь причинять ему вред, но тебе всё ещё дороги Винкс — тебе придется делать то, что скажем тебе мы. Вернее, что скажу я. Если у нас всё получится — то есть, Неруман вернет свой облик, не столкнется с Винкс и проведет в нашем психиатрическом диспансере пару недель — так, на всякий случай, с тебя снимут какие-либо подозрения по всем кражам и убийствам, а так же я обещаю, что мы поможем тебе объясниться с Винкс.

– Я так понимаю, ты только что завербовал меня.

– Называй это, как хочешь.

– Раз мы разобрались, предлагаю всё же найти это кольцо и проверить, не зря ли Неруман нас сюда послал.

Брюнет поднял на Гантлоса глаза, однако тот незаметно покачал головой — раскрываться им пока не стоило, да и вообще, раз уж эти земли действительно опасны, то стоит пройти их — хотя бы ради того, чтобы воплотить в жизнь свой первоначальный план. Вдруг и правда сработает, и эти двое перестанут грызться?

– Значит, ты согласна, - констатировал Огрон.
– Тогда вперед.

И все четверо направились по лесной дорожке вглубь леса.

– Знаешь, Блум — у тебя красивая сестра, - мечтательно произнес Анаган.
– Даже в виде бесплотного духа.

– Да, это точно, - добавил блондин.
– Красивее, чем ты. Не обижайся.

– Мальчики, увидели бы вы её во плоти, - поддразнила валькирия.

– Всё, я уже в неё влюбился, - ответил темноволосый ведьмак.

– Даже не мечтай о ней.

– Да куда уж мне, простому ведьмаку, до наследной принцессы.

Через пятнадцать минут был привал — Гантлос с Огроном слишком быстро выдохлись, сказывалось долгое отсутствие физической активности, просто потеря формы и большая влажность тропического леса.

– Говорил я вам — запустите себя, - прокомментировал брюнет.
– Вот, запустили.

– Заткнись, - проскрежетал аловолосый.
– Без тебя хреново.

– А вот бухать не фиг было. И за компом сидеть. Тебя, Моцарт хренов, это тоже касается. Ну, ты не бухал — я знаю. Но в подземельях и правда торчать надо меньше.

В ответ Хранитель Кольца показал темноволосому товарищу средний палец; Анаган предпочел промолчать: хочет изобразить злобу — пусть. Блондин спокойно сидел на поваленном дереве, пытаясь отдохнуть — он сам не ожидал, что так быстро расклеится, ведь раньше он мог с грузом подобные дистанции преодолевать, да и на Омеге бегал и перепрыгивал через трещины вполне долго и резво!

– Ан, - позвала Блум.
– Мы должны закончить до темноты, или придется ночевать в лесу.

– Ты права, - выдохнув, согласился Гантлос.
– Мы должны идти.